— Прекрасный день, не правда ли? — спросила секретарша, возвращаясь с фотокопией контракта и кока-колой.
— Этого никогда не знаешь, — сказала Мона, отворачиваясь от окна и беря из ее рук бумагу и напиток.
Выйдя из здания, она поспешила по Океанской дороге к «Ньюс Кафе». Контракт был аккуратно сложен и лежал в кармане ее подрезанных джинсов. Парень и девушка, модели, пробежали мимо на розовых роликовых коньках. Мона перешагнула через проволоку от микрофонного журавля в том месте тротуара, где шла коммерческая съемка, и стала пробираться мимо наполненных народом столиков в этом самом популярном в Саут-Бич месте свиданий. Она бывала здесь регулярно. Договориться насчет телефона не составило проблемы. Она знала, где может находиться Джонни. Он скорее всего сидел в «Бильбоке». Номер она помнила и позвонила Жаку. Несмотря на то, что он француз, Жак не станет заворачивать звонок от девушки Джонни. Он и не стал.
— Жак, это Мона. Мона от Джонни.
— Я узнал, моя дорогая. Ты хочешь поговорить с Джонни?
— А он там?
— Да, он здесь. Жди.
Мона стала ждать. Она чувствовала под своими теннисными туфлями мягкость облаков седьмого неба.
— Да. Мона. Что стряслось, моя хорошая?
— Я уже там, Джонни, — забормотала она. — Я вошла. Я уже в агентстве Кристы.
— Ты? И ты все подписала?
— Я уже там, малыш. Я пробралась туда. Разве я не молодчина? Разве я не такая, как ты сказал?
Он издал вздох облегчения, который оказался гораздо более выразительным, чем слова.
— Ты моя девочка, малышка. Моя сладкая, ты — звезда.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала, детка? Я сделаю все, что ты скажешь.
— Слушай, Мона. Я в долгу у тебя, в большом долгу, но я хочу, чтобы ты выждала там день или два, пока я не улажу некоторые дела, о'кей? Ты меня поняла? Сама ничего не предпринимай, веди себя так, словно ты новая девушка в агентстве. Так оно сейчас и есть. Бери, что тебе дают. Тряси задом. Зарабатывай баксы. Делай все, о'кей, милая моя? И слушай, Мона. Мне тебя не хватает. Когда ты вернешься назад, мы сходим куда-нибудь в гости, и еще ты подпишешь такие контракты, которые покажутся тебе рождественскими подарками, малышка. О, да, подпишешь. Джонни не шутит. Сладкая моя, скоро ты будешь срать деньгами.
Она задрожала от восторга.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
— Я тоже, малышка, — произнес Джонни, не задумываясь. — О'кей, теперь иди, моя дорогая. Я тут напаиваю клиента. Включайся там в работу, малышка. Бай-бай.
Он повесил трубку. Мона удовлетворенно улыбнулась. Если ты держишься за Джонни, то у тебя доллар в серебре. Если же встанешь на его дороге, то за тебя и грязного цента никто не даст.