— О, Роб, — шепнула она во влажное тепло, посылая свое дыхание в глубину его глотки. Она играла его губами, нежно покусывая их, проводя по ним языком, покрывая своей слюной. Ее руки крепко держали его поясницу, а рот ласково касался его рта. Она словно говорила ему, что знает, как быть нежной, и что ее голод направлялся скорее к его душе, чем к телу. Ее глаза отыскивали его глаза, искали в них утешение. В ответ он старался сообщить ей, что она теперь была ближе к нему, чем прежде, даже в тот момент, в самом начале, когда они оба кричали в сумерках о своей радости. Тогда это был экстаз, всепоглощающая страсть двух юных тел. Сейчас что-то иное, физическая интимность переросла во что-то гораздо большее. Оба знали это. Вопреки всему они стояли под сенью любви.
Внезапно она оторвалась от него и казалась ошеломленной.
— Роб, ты расскажешь мне? — спросила она. — Обещай, что расскажешь мне все, о чем бы я ни спросила.
Наступил момент для мужества.
— Обещаю.
Он не думал. Просто сказал. Утаить ему хотелось бы всего лишь одно.
Разумеется, именно про это она и хотела знать.
— Роб, что именно произошло между тобой и Мери Уитни вчера?
— Солдаты могут сражаться двое суток без сна, — сказал Питер Стайн. — На третьи сутки они падают без сил.
— Интересно, что они будут делать, если не поспят месяц, — улыбнулась Криста. — У меня такое предчувствие, что мы собираемся это проверить на себе!
Он тоже засмеялся. Его жизнь переменилась. Он рождался заново. Небо казалось новым. Запахи другими. Еда вкусней. Если верить Фрейду, то любовь это невроз, если невроз и счастье считать одинаковыми вещами. Напротив него за обеденным столом на краю бассейна сидела Криста Кенвуд. Именно благодаря ей все и произошло с ним. Она была одета в махровый халат, на лице никакого грима. Он никогда еще не видел ее такой красивой.
— Хочешь еще арбуза? — спросила она. Стол ломился от фруктов. Папайя, манго, грейпфруты, все это росло на деревьях не дальше пятидесяти футов от того места, где они сидели.
— Нет, я уже объелся. Полон.
— Я тоже. Я полна тобой.
— Объелась мной?
— Полна.
Ее голос звучал хрипло.
Он засмеялся.
— Криста, не нападай на меня. По крайней мере, нам нужно закончить завтрак.
— Если крысу, которая нажимает на звонок, награждать, стимулируя центр удовольствия в ее мозгу, то она будет звонить, пока не умрет с голоду. Ей некогда будет есть. Вот со мной та же история.
— Вот уж никогда не думал, что меня можно сравнить с крысой, — заметил Питер.
Она засмеялась, освобождая его от крючка сладострастия. Хоть это и казалось бессмысленным, но жизнь должна была продолжаться, несмотря на любовь.