Лайза тяжело вздохнула.
— Да, — пробормотала она и низко уронила голову.
— Быть может, наказание очистит тебя от твоего греха, — сказал Джонни. Она увидела струйку пота на его верхней губе. Кулаки сжимались и разжимались. Она завладела им. Почти. Совсем близко к этому.
— Ты должен сделать мне больно, — выговорила она пересохшими губами.
Он быстро подошел к ней.
Он зажал мочку ее уха между пальцами и начал сдавливать.
— О! — закричала она от острой боли, но не сопротивлялась.
— Мне следовало бы жестоко наказать тебя, но нужно сохранить твое лицо красивым, чтобы ты могла делать мне деньги. Но тогда получится, что ты легко отделалась, правда? Я, пожалуй, изуродую твое лицо совсем чуточку, Лайза, чтобы заставить тебя заплатить за все подлые вещи, которые ты делала.
Лайза сглотнула. Сердце бешено стучало. Стоило ли? Разве может что-то стоит боли? Она прикусила губу. Ее лицо, о, Боже, ее лицо!
Его большой палец воткнулся глубоко ей в ухо.
— Ты что-то сказала?
— Да, — пробормотала она.
Он резко ударил ее тыльной стороной руки, и она отлетела назад от силы удара. Ее губа лопнула. Она почувствовала соленую кровь. Но ведь губа заживет. Она стояла на ногах.
— Как, понравилось? Получать по заслугам всегда приятно.
Она не ответила, но кивнула. Вверх. Вниз. И приготовилась встретить его ярость. Он ударил ее ладонью, оглушительный удар по щеке, разбрызгавший кровь из ее губы тонкой струйкой по всей комнате.
— Как, нравится? — закричал он ей.
И снова она кивнула сквозь красный туман, который застилал ей глаза, сквозь звенящий шум в ушах, в голове. Она почувствовала слабость. Колени ослабели. Она рухнула на пол перед ним.
— Теперь говори вот что. Благодари меня за это, ты, сука, — ревел Джонни.
— Спасибо тебе. Спасибо за то, что наказываешь меня. — Ее губа уже раздулась как футбольный мяч. Левый глаз закрывался. А впереди ее ждало еще столько всего. Она старалась думать о своей задаче. Для достижения ее все годится, любая боль, любые издевательства, любые муки, которые способен изобрести его искривленный мозг.
— Знаешь ли ты, что я собираюсь делать? — спросил Джонни Россетти.
Его голос дрожал от возбуждения.
— Я буду бить тебя, жечь, я свяжу тебя, и, детка, если ты справишься с болью, я буду трахать тебя так, как ты этого еще не знала. И тогда, только тогда ты можешь вернуться и работать на меня, и это покажется тебе как новое утро.
Крупная слеза прокатилась по ее щеке. Она слишком хорошо знала, чего хочет. Требовалось только продержаться.
— Ты разрешила мне наказать тебя? — заревел Джонни.
Лайза сглотнула.