Марисала нахмурилась.
— Он считает меня ребенком. — Она подняла на Лайама сверкающие глаза. — Но я не ребенок!
— Да и я — не оперный злодей.
— Да, ты только соучастник, — фыркнула Марисала.
— Мара, пойми: единственное преступление Сантьяго — в том, что он слишком сильно тебя любит.
— Излишества вредны для здоровья.
Лайам покачал головой.
— Только не излишняя любовь. Любви просто не бывает «слишком много».
Они поднялись на последний этаж и теперь стояли перед дверью пентхауза.
Марисала подняла на Лайама серьезные темные глаза. Затем лицо ее смягчилось улыбкой.
— Да, наверно, ты прав. — Она вздохнула. — Но иногда это чертовски раздражает.
Лайам отпер дверь.
— Может быть. — «А иногда спасает жизнь», — мысленно закончил он и отступил на шаг, пропуская Марисалу вперед. — Будь как дома. Я вернусь где-то через час.
Но Марисала остановилась в дверях.
— Лайам, зачем Сантьяго попросил тебя найти мне доктора? Я не больна.
— Он подумал, — начал Лайам — говорил он медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть ее, — что в Бостоне ты захочешь сходить к пластическому хирургу, чтобы… э-э… выяснить, нельзя ли сделать твой шрам менее заметным. Но Лайам, видимо, все-таки плохо знал Марисалу. Она не обиделась — наоборот, рассмеялась.
— Мне нравится этот шрам, — заявила она, гордо вздернув подбородок. — Это часть моей жизни. Пусть все видят, где я была и что я делала.
— Сантьяго просто хотел помочь… — пробормотал Лайам.
— Если он действительно хочет помочь, пусть не лезет в мою жизнь!
— Ему трудно отказаться от…
— А ты, думаешь, мне не трудно? Ты знаешь, что он сделал… — Марисала оборвала себя на полуслове. — Извини. Тебе пора идти.
Лайам кивнул.
— Поговорим позже, ладно?
С грустной улыбкой Марисала кивнула в ответ.
— Обязательно. И не один раз. Будем разговаривать до посинения — как в старые времена, когда мы засиживались далеко за полночь. И скоро, очень скоро ты пожалеешь, что снова связался с Сантьяго и со мной.
Лайам покачал головой.
— Не пожалею.
Марисала выразительно закатила глаза.
— Подожди немного — увидишь.
— Не понимаю. — Лорен Стьюарт, редактор газеты «Бостон Глоб», откинулась в кресле и устремила на Лайама вопрошающий взгляд. — Мне казалось, тебя увлекла эта тема.
— Так и есть. — Он с трудом подавил в себе желание вскочить и начать ходить взад-вперед по кабинету.
Лайам прекрасно понимал, почему он так напряжен, почему ощущает себя гранатой, которая вот-вот взорвется. Дело не в работе и не в чем-либо другом. А только в том, что Марисала Боливар сейчас сидит у него в квартире.
Лайам не мог дождаться, когда же снова взглянет в ее таинственные темные глаза.