— Квартиру в Бек-Бей в сентябре месяце? — рассмеялась Лорен. — Ну что ж, желаю удачи!
— Спасибо, Стьюарт. Ты всегда умеешь подбодрить друга. — Но где же она живет, пока… — Лорен округлила глаза и снова расхохоталась. — Боже мой! Она у тебя, верно?
— Да.
— Ли, не упускай случай! Все, что тебе сейчас нужно, — это общество хорошенькой девушки и…
— Лорен, прекрати!
— Как там у старины Фрейда? Слишком бурный протест — верный признак… чего?
Лайам решительно повернулся к двери.
— Послушай, мне пора…
— Ну хорошо. Не хочешь говорить со мной — поговори с ней.
— Перезвоню тебе через пару дней.
Лорен встала.
— Послушай, Ли, если она тоже была там…
— Я постараюсь как можно скорее сделать статью…
— …И с кем-нибудь поговорить!
Он остановился и повернулся к ней.
— Не о чем разговаривать.
— Разумеется. Особенно если учесть, что ты никогда и ни с кем не делился своими Сан-Салюстианскими приключениями. Сначала я думала, ты молчишь, потому что пишешь книгу. Но прошло пять лет, а книги все нет…
— Я начал книгу. Но не смог… — Лайам покачал головой. — Не смог закончить.
Ему было слишком больно вновь переживать все происшедшее. Лучше уж запереть страшные воспоминания в тайниках души и жить так, как будто ничего не случилось.
— Я не знаю ничего, кроме того, что ты приехал в страну делать политический репортаж, что местные власти бросили тебя в тюрьму, а семье сообщили, что ты убит.
Лайам молча смотрел на Лорен, не находя слов для ответа. Никогда до сих пор Лорен не спрашивала его о пережитом — и он был ей за это благодарен. И сейчас она не задавала прямого вопроса, однако настойчиво приглашала его поделиться тягостными воспоминаниями.
Лайам вздохнул и сел на место. Лорен Стьюарт — его друг. Она имеет право знать хотя бы основные факты. Но ничего, кроме фактов, она от него не услышит. О своих чувствах он не рассказывал никому. Даже брат Кэл и его жена Кайла — ближайшие и вернейшие друзья Лайама — слышали лишь сильно урезанный и отредактированный рассказ об ужасах, которые пришлось пережить ему в тюрьме Сан-Салюстиано.
— Семь лет назад я приехал в Сан-Салюстиано, чтобы встретиться с Сантьяго Боливаром, — начал Лайам. Он говорил отрешенным, невыразительным голосом, сообщая только факты — так было легче.
— Незадолго до этого Сантьяго баллотировался в президенты — и проиграл, хотя пользовался огромной поддержкой населения. Он был уверен, что результаты выборов подтасованы правительством. К тому времени, как я явился к нему, по стране уже прокатились первые волны возмущения, жестоко подавленные силами тайной полиции.