— Ты тоже считаешь, что шрам на лице меня уродует?
Лайам ожидал любого вопроса — только не этого! «Уродует?!» На миг он лишился дара речи.
— Сантьяго хочет, чтобы я сделала пластическую операцию, — продолжала Марисала, — потому что ему неприятно видеть шрам. Он не хочет лишних воспоминаний о войне.
Забыв об осторожности, Лайам протянул руку и нежно провел пальцем по бледно-розовому следу войны.
— Он вовсе не уродлив, — ответил он. — Но, когда я смотрю на него, у меня подгибаются ноги: я вспоминаю о том, как близка ты была к смерти.
— Значит, он тебя все же… беспокоит?
Лайам осторожно поднял ее голову за подбородок и заставил Марисалу взглянуть себе в глаза.
— А мои шрамы тебя беспокоят? — прямо спросил он.
К его удивлению, глаза Марисалы снова наполнились слезами. Она кивнула.
— Да, — прошептала она. — Куда сильнее, чем ты думаешь!
Она взяла его за плечо, легким движением заставив повернуться спиной. Лайам знал, что там она увидит: бледную паутину шрамов — следов кнута Сан-Салюстианской «демократии».
— Прости, — проговорил он, отодвигаясь. — Я никогда больше не появлюсь перед тобой без рубашки.
— Не надо, — тихо ответила она. — Не надо прятать шрамы. Ведь они от этого не исчезнут. И я никогда, никогда не смогу о них забыть.
Слезы потекли у нее по щекам, и Лайам вдруг вспомнил, когда в последний раз видел ее плачущей.
Когда погибли ее отец и брат.
Марисала мотала головой, пытаясь удержать слезы, но они текли еще сильнее.
И Лайам тоже не смог удержаться. Протянув руки, он прижал ее к себе — и Марисала, тихо всхлипывая, уткнулась лицом ему в грудь.
Только сейчас Лайам понял, каким нелегким испытанием стала для Марисалы поездка в Бостон.
Он понял, что годы страшных испытаний навсегда убили в ней наивную девочку. Этой девочки, которую тщетно ищет в ней Сантьяго, больше нет.
И еще Лайам понял: неважно, что он сделает сейчас — поддастся желанию или отвергнет страсть Марисалы во имя их дружбы.
Что бы он ни сделал, она будет страдать.
Но, если он поборет свои чувства, Марисала, может быть, испытает меньше страданий.
Рядом с магазином стояло множество машин, но Лайам без труда нашел место для парковки. Каким-то чудом ему всегда удавалось поставить машину сразу и прямо напротив двери. Если бы такая же удача сопутствовала ему и в остальных делах!
Сегодня ночью Марисала проснулась от его крика. Она встала и хотела идти к нему — но в этот миг скрипнула дверь спальни, и в коридоре зажегся свет. Прильнув к двери, Марисала смотрела в щелку, как Лайам в одних трусах, сгорбившись, дрожащими, старческими шагами выходит в коридор.