Марисала стояла на пороге.
Знакомая безразмерная футболка, кожаная куртка и вытертые джинсы с дырами на коленях. Волосы растрепаны, на бледном лице — следы слез. Но никогда еще Марисала не казалась Лайаму столь прекрасной.
Он даже не поздоровался. Просто вскочил и, боясь поверить в чудо, стремглав бросился к ней.
— Я люблю тебя!
Марисала улыбнулась. На ресницах блеснули слезы — и она не пыталась их скрывать.
— Знаю. Я прочла об этом в «Глобе».
— Видишь, я победил себя, — тихо произнес Лайам. — И это только начало. Я напишу книгу обо всем пережитом. Обещаю тебе. Конечно, это не Бог весть какое обещание…
— Для меня этого достаточно.
— Я боюсь, — прошептал Лайам, поникнув головой. — Просто до смерти напуган. Что, если, заговорив, я уже не смогу остановиться? Что, если страшные воспоминания, столько лет хранимые под спудом, вырвутся наружу и погребут меня под собой?
— Не бойся, я тебя откопаю.
Лайам рассмеялся.
— Конечно! Бог свидетель, тебе уже приходилось вытаскивать меня из-под земли!
— Я никогда тебя не покину, — прошептала Марисала. — Если хочешь, я буду сидеть с тобой рядом, пока ты работаешь. А по ночам буду отгонять от тебя кошмары… если захочешь.
— Уже хочу.
И словно не было этих двух страшных дней — Марисала снова в его объятиях, и на губах ее Лайам ощущает соленый привкус слез.
Он целовал ее со все возрастающей страстью, и наконец Марисала, рассмеявшись, смело протянула руку и коснулась воплощения его мужской силы.
— Вот это мне по душе! — со смехом воскликнула она. — Теперь я вижу, что ты и вправду по мне скучал!
Лайам был поражен — он не ожидал от Марисалы такой смелости. До сих пор она была робка и пассивна во всем, что касалось интимной близости.
Марисала подняла сияющие глаза — но улыбка исчезла с ее лица, как только она заметила его изумление.
— Извини, — поспешно воскликнула она. — Я не думала… Я не хотела…
— Марисала! — Он поднял ее голову за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. — И ты могла подумать, что мне это не нравится? Тебе нет нужды сдерживать свои желания. Прикасайся ко мне где хочешь и как хочешь — я буду только счастлив!
Глаза Марисалы снова наполнились слезами.
— Но я думала…
— Я знаю. Ты думала, что тебе придется переломить себя и сделаться другой. Ты думала, что не нравишься мне такой, как ты есть. Что я хочу того же, что и Сантьяго, — превратить тебя в безликое серое существо, не смеющее и рта раскрыть рядом с мужчиной!
Лайам прервал свою речь и прильнул к ее губам в поцелуе.
— Как жаль, что я не понял этого раньше! — продолжал он, с сожалением отрываясь от ее солоноватых губ. — Ведь чувствовал — что-то неладно. Ты так странно себя вела, и я подозревал, что ты…