— Что за разнесчастная у меня внешность. Как по книге все прочесть можно. Девушки таких не любят, преступники не уважают… — И, словно не было никакого отклонения от темы, продолжал. — Шофер такси, на котором Никодимов приехал из ресторана, ждал у подъезда. Никодимов вышел с чемоданом и поехал на Белорусский вокзал. Откровенно говоря, я испугался — неужели смотается? Но он только сдал чемодан на хранение и обратным ходом домой.
— Что в чемодане?
— Два серебряных портсигара, пять шкурок серого каракуля, три пыжиковых шапки, два отреза на пальто, четыре на костюмы, сберегательная книжка. Сумма вклада девятьсот семьдесят пять рублей. Вот опись вещей и протокол.
— Сейчас Никодимов дома?
— Да. Под неусыпным наблюдением. Денек у него, был напряженный. Теперь, наверно, отдыхает.
Дегтярев встал:
— Придется нарушить его отдых. Думал отложить… Но нет, теперь ждать незачем.
* * *
Кирилл сиял телефонную трубку. Услышал взволнованный голос Валерия:
— Извините, что так поздно, Кирилл Михайлович… Вы еще не спите?
— По-видимому нет, раз я разговариваю с тобой, — рассмеялся Кирилл. — Что у тебя стряслось?
— Меня осенила одна идея, и я никак не мог дождаться утра…
Идея, которая минуту назад казалась Валерию великолепной, стала бледнеть, как только он услышал голос Кирилла. Будь в ней какой-нибудь смысл, Кирилл Михайлович, наверно, додумался бы сам! Незачем было звонить ему домой поздно вечером, и без того у Дегтярева сейчас достаточно напряженные дни…
— Если уж ты не мог дождаться утра, выкладывай свою идею. Что же ты замолчал?
— Это насчет зажигалки Никодимова… Я все время думал, как бы разыскать ее владельца. И мне пришло в голову… Пожалуйста, не смейтесь, Кирилл Михайлович, теперь я сам вижу, что мысль не слишком удачная!
— С чего ты взял, что я смеюсь? Даже, если б я умирал от желания смеяться, то решительно не вижу, над чем. Ты ведь еще ничего не сказал.
Валерий заторопился:
— Я подумал, что хорошо бы показать зажигалку коллекционерам… Они все прямо как ненормальные! Если хоть раз увидят вещь, которую могли бы приобщить к своей коллекции, в жизни ее не забудут. Тем более никодимовскую… на ней же еще надпись! — голос Валерия оживился, идея снова показалась ему заманчивой. — Одного такого психа я знаю. А он может быть укажет остальных… А? Как вы думаете, Кирилл Михайлович?
— Молодец! Послушай, Валерка, из тебя выйдет толк. Ты умеешь думать!
— Значит, в этой идее кое-что есть? — обрадовался Валерий.
— Завтра же поезжай к твоему «психу».
— Спасибо, Кирилл Михайлович! Уж я выжму из него все, что он знает!