4
Верочка и Ирина вместе вышли из кабинета. Верочка держала стопку медицинских карточек, Ирина закрывала дверь на ключ. К ним шагнул мужчина, посмотрел на одну, на вторую, выбрал Верочку:
— Добрый вечер! Позвольте задержать вас на несколько минут?
— Чей-то? Прием окончен!
— Убедительно вас прошу!
— Нет, ну что за люди! — продолжала возмущаться Верочка.
— Ирина… Ирина Николаевна! Я друг вашей мамы, мне обязательно нужно с вами поговорить.
— Разве у вас есть мама? — удивленно посмотрела на Ирину медсестра.
— Теоретически у каждого есть мать. До свидания, Верочка! До завтра.
— Ага! Я пошла. — Вывернув шею, продолжая рассматривать мужчину, Верочка медленно двигалась по коридору.
— Простите, обознался! — вслед произнес мужчина.
Ирина откровенно и молча его рассматривала. Сколько, мать говорила, ее любовнику? Двадцать семь. Выглядит на все сорок, изрядно потрепанный. Но совершенно не похож на душегуба или убийцу. Впрочем, с преступниками Ирина никогда дела не имела, неизвестно, под какой личиной они прячутся. Этого она бы скорее отнесла к породе тихих интеллигентных неудачников, чья карьера в институте не поднимается выше старшего преподавателя, а на предприятии — ведущего инженера. Заведующим кафедрой или начальником цеха такому никогда не стать.
— Меня зовут Толик… то есть Анатолий… Витальевич.
Он заметно стушевался под оценивающим, далеким от дружелюбия взглядом Ирины.
— Что вам угодно? — спросила она.
— Я друг вашей мамы, — повторил Толик Витальевич. — До недавнего времени близкий… до сегодняшнего дня… Маруся меня прогнала.
Он никак не мог взять правильный тон, смущался и заикался. Ирина была спокойна и тверда как скала. Только любовника матери ей не хватало!
— Обязательно посвящать меня в подробности ваших отношений?
— Нет, простите, Ирина… Николаевна.
— Анатолий Витальевич! Чего вы от меня хотите? Надеюсь, не выступить ходатаем в примирении с Марией Петровной Степановой?
В коридоре появилась уборщица с ведром и шваброй. Ирина пошла на выход, Анатолий Витальевич засеменил следом. Быстро заговорил, обращаясь к затылку Ирины:
— Возможно, вы не знаете… Маруся очень скрытный человек, хотя с первого взгляда может показаться, что очень открытый… Я не подозревал, например, о вашем существовании, извините. Маруся никогда не говорила, что у нее есть дети… дочь, такая… взрослая.
Не случайно он принял Верочку за Ирину.
— Постарше вас буду.
— Разве? Мне сорок, то есть тридцать семь. Мать в своем репертуаре! Врет на каждом шагу! Ради эффекта скинула любовнику десять лет. Правда, произведенный на Ирину эффект оказался противоположного свойства. Да и… пятьдесят четыре минус тридцать семь — семнадцать лет — вызывающая, если не сказать пошлая, разница в возрасте. Хотя, с другой стороны, вынуждена была признать Ирина, мать отлично выглядит и рядом с Толиком не смотрелась бы старшей сестрой.