Дом Джека Мэрси был настоящим дворцом и полностью соответствовал вкусам хозяина. Когда-то здесь стояла бревенчатая хижина, но с тех пор миновало больше ста лет. Теперь же дом владельца ранчо расползался по земле бесформенным чудищем из камня, дерева и тонированного стекла. Полы были где деревянные, а где изразцовые. И повсюду ковры, свезенные со всего света. Став хозяином ранчо, первые пять лет он только тем и занимался, что перестраивал свое жилище. Превратил уютный дом в свою крепость.
Джек любил повторять: «Богатые должны жить богато».
Он ни в чем себе не отказывал. Собирал картины, скульптуру, а когда не хватало стен, пристраивал к дому новые помещения.
Вестибюль был имитацией античного атриума. Весь пол выложен плиткой, украшенной рубиново-сапфировым тавро Мэрси. На второй этаж ведет широкая лестница полированного дуба. На самом видном месте — резная колонна в виде воющего волка.
Многие так и застряли в вестибюле, расхаживая взад-вперед с тарелками в руках. Другие перебрались в гостиную. Там вдоль стен стояли удобные диваны розовой кожи, сверкал начищенный паркет площадью никак не менее акра, а над базальтовым камином висел портрет Джека Мэрси верхом на черном жеребце. Голова хозяина была горделиво вскинута, шляпа сдвинута на затылок, рука сжимала кнут из бычьей кожи. Гости поглядывали на портрет с опаской — многим казалось, что ледяные голубые глаза покойного видят их насквозь, и виски застревало в горле у тех, кто втайне радовался смерти Джека.
Лили Мэрси, вторая дочь Джека, зачатая и рожденная в этом доме, но затем отсюда изгнанная, чувствовала себя совершенно подавленной. Ну и дом, ну и люди, ну и пейзаж! Экономка поселила Лили в комнате, которая показалась ей невероятно красивой. Сейчас Лили забилась в угол и вспоминала эту комнату с тихой тоской: здесь было так тихо, такая мягкая кровать, мебель золотистого дерева, обитые шелком стены…
Тогда, в детстве, ей никто не мешал, она могла наслаждаться одиночеством.
Одиночество, вот чего ей сейчас так не хватало. Лили посмотрела на горы. Ну и горы. Высокие, мощные. Не то что живописные холмики ее родной Виргинии. А сколько неба! Оно тут густо-синее, и еще неизвестно, чей простор шире — небес или земли.
Куда ни кинешь взгляд — пустынные луга, над которыми гуляет необузданный ветер. А сколько красок! Золото, ржавчина, пурпур, бронза. Равнина и горы словно взорвались осенью.
Мощный, красивый ландшафт. И в самом его центре — ранчо. Утром из окна Лили видела, как к серебристому ручью подошел олень напиться воды. На рассвете молодую женщину разбудило конское ржание, мужские голоса, петушиное кукареканье и еще — если, конечно, она не ошиблась — донесшийся откуда-то сверху клекот орла.