– К чему об этом говорить? – небрежно возражал он.
Он был страстным любовником, Лаура понимала это, хотя для сравнения у нее был единственный «опыт» с Френсисом.
Нередко он был таким неистовым, что целый год, пока Лилиан и Сесилия еще жили вместе с ними, она боялась, что они слышат их по ночам.
Тетушки хорошо относились к Бэду, им нравился его энтузиазм.
– Не всякий сумеет взяться как следует за ваше дело, – внушал он им. – Я буду работать с огоньком, вот увидите!
Выросшему в глуши Бэду очень нравилось жить в городе. Он вспоминал, как впервые был в этом городе мальчишкой, с родителями.
– Я заметил дощечку доктора Элкота рядом с вами. Вот уж не думал, что буду жить в соседнем доме.
Тетки словно бы гордились тем, что их зять вырос в глухой провинции.
– Да, он не из аристократов. Хорошее, здоровое начало, – с удовлетворением констатировали они.
«Оборотная сторона снобизма», – думала Лаура.
Бэду нравилось, что дом содержится в идеальном порядке. Обед в строго установленное время, ваза с цветами на столе, приборы полированного серебра. В каждой комнатке – вазочки с ароматными сухими лепестками, и часы с боем на площадке лестницы.
Не прошло и полгода как Лаура забеременела. Бэд был очень доволен доказательством своей мужской силы и не сомневался, что родится мальчик, копия отца, с которым он будет играть в баскетбол, в футбол и ловить рыбу. Она действительно родила мальчика и назвала его Том, Томас – в память о своем отце. Ребенок родился в день похорон доктора Элкота.
– В этой семье мужчины умирают рано. Слабое сердце, – сказала тетя Сесилия. – Не доживают до шестидесяти. Дай-то Бог, чтобы Френсис был исключением. – Она говорила с Лаурой по телефону. – Я знаю, ты не хочешь, чтобы посетители осаждали тебя в больнице, но я сказала Френсису, что он может зайти к тебе во второй половине дня, – сообщила она извиняющимся тоном.
– Зачем ты это сделала?! Я только вчера родила ребенка и не в силах принимать никого, кроме членов своей семьи.
– Френсис такой добрый друг. Я предложила ему посмотреть на мальчика. Он побудет у тебя всего минутку. Ведь он скоро уедет – разберет архивы отца и сразу вернется в Нью-Йорк. Когда ты вернешься домой из больницы, его уже здесь не будет.
Лаура была вне себя. И, наверное, Френсис тоже. Она была уверена, что он вовсе не хотел навестить ее в больнице, а уступил назойливости тети Сесилии. Встревоженная и раздосадованная, она думала, как ей вести себя с Френсисом, когда он появился с большой коробкой конфет, которую неловко положил на прикроватный столик.