животных, позднее ставшей Королевским обществом по предотвращению жестокого
обращения с животными.
Через несколько лет после появления этого благопристойно умеренного запрещения
жестокости к животным, Чарльз Дарвин записал в своем дневнике: «Человек в своем
высокомерии думает, что имеет в отличие от животных все оправдания, чтобы
занимать более близкую позицию к божественному, чем все остальные существа. И я
действительно верю в обоснованность его замысла относительно животных». Еще
через двадцать лет, в 1859г., Дарвин убедился, что накопил достаточно сведений в
поддержку своей теории для вынесения ее на суд общественности. Но даже тогда в
своем «Происхождении видов» Дарвин тщательно избегал какого-либо обсуждения его
теории в таком направлении, когда один вид происходил от другого. Такой ход мысли
неминуемо приводил к вопросу, от какого же вида ведет свое происхождение человек.
Поэтому автор здесь ограничивался словами, что это будет освещено в отдельной
работе «О происхождении человека и его истории». В действительности Дарвин всегда
пространно отмечал в своей теории, что человек ведет свое происхождение от других
животных, но он считал, что публикация таких материалов «только усилит
предубеждение к его взглядам». Только в 1971г., когда многие ученые признали общую
теорию эволюции, Дарвин опубликовал свою книгу «Происхождение человека», сказав
тем самым заключительные слова, как бы зашифрованные в одной фразе из его ранней
работы. Так началась революция в понимании человеком отношений между ним и
животными нечеловеческого происхождения.
Конечно, можно было надеяться, что интеллектуальный переворот, яркая вспышка
публикаций по теории эволюции внесут заметные различия в отношение человека к
животным. И в теории, где влияние научных доказательств было очевидным, и на
практике все прежние оправдания верховенства человека в иерархической лестнице
создания и его господства над животными — становились все более несосоятельными.
Дарвинская революция в естествознании, по крайней мере для просвещенных
интеллектуальных людей, оказалась подлинной революцией. Человеческие существа
отныне узнали, что они не венец особого творения Бога, создавшего их по своему
образу и подобию и обособивших их от других животных; наоборот, человеческим
существам пришлось признать, что они и сами-то являются животными. Кроме того
Дарвин отметил, что отличия между человеческими существами и животными далеко