— Любая история с убийством могла бы относиться к нашей проблеме, — ответил он, — от истории Каина и Авеля и до наших дней.
— Но разве не похожа она на то, что произошло здесь?
Отец Смит повернулся ко мне. «Достаточно трудно найти то, что фактически произошло, не рассматривая всего того, что могло произойти. Возможно, в окно влетел дракон и своим языком, как мечом, совершил убийство. Недавно изобретённый воздушный шар, возможно, завис над домом как облако и позволил убийце спуститься к окну. Человек, возможно, сделал удивительный гигантский прыжок на подоконник, а впоследствии прыгнул на ветви соседнего вяза. Или я, возможно, скрывался весь вечер под кроватью и при вашем приближении превратился в крысу. И всё же мало пользы для меня или для доктора Тейта в изобретении этих сенсационных гипотез».
— Значит, вы действительно знаете, — сказал я с некоторым облегчением, — что произошло на самом деле и кто виновен?
Я ждал его ответа, затаив дыхание, когда он внезапно схватил меня за руку и мы остановились. Над нами высились холмы, и их линия была столь же плавной и отчётливой как линия куполов храма. Рядом имелось скопление деревьев, согнутых за многие годы ветром, но несмотря на это цепляющихся за жизнь. Я и сегодня мысленно вижу их контуры и край холмов, поскольку в центре этой картины было нечто, что сделало её незабываемой для меня.
Было две фигуры, причём одна напоминала моего компаньона. Они, высокая и низкая, чёрным силуэтом выделялись на серо-синем сумрачном небе. Чёрными заставило их выглядеть не только их положение на фоне неба, но и сама их одежда была чёрной, а за спиной маленького что-то трепыхалось. Я вздрогнул. Что же это такое: только что бьётся за спиной, теперь свободно висит вдоль тела, а сейчас надувается ветром как парус? Могли ли это быть…
Но через мгновение я велел себе перестать валять дурака. В человеке не было ничего неестественного. Его развевающийся контур объяснялся чёрным капюшоном, и я понял, что вижу перед собой викария.
Отец Смит моргал чистыми и невинными глазами, за которыми, я знал, скрывались самые умные мысли. Вцепившись обеими руками в ручку неизменного зонтика, он наблюдал за двумя людьми, спускающимися с холма к дому Терстонов. И пока я на него смотрел, вся моя уверенность в выводах лорда Саймона и месье Пико испарилась. В конце концов, чем они меня взяли? Этим утром я, в компании с лордом Саймоном, видел трёх подозреваемых, и он сказал мне, что его теория созрела. Днём, во время моей прогулки с месье Пико, я увидел ещё трёх, и он заявил, что также решил загадку. И теперь, в этот жуткий момент, здесь стоял отец Смит, сверкающий стёклами очков в направлении двух остальных. (Дело в том, что во второй фигуре к настоящему времени я распознал Столла.) Так что в результате после восьмидесяти миль в автомобиле, восьми пешком и стояния в течение некоторого времени на холодном ветру, я был не ближе к истине, чем вчера вечером.