Сэм Уильямс сохранил хладнокровие. «Не двигайтесь, — сказал он нам, тем, кто стоял в дверном проёме. — Он должен быть здесь». — Он подошёл к выключателю и надавил на него. Однако результат оказался нулевым, и я почувствовал некоторое облегчение. Яркий свет, заливающий эту сцену, был бы слишком беспощаден.
Но, думаю, именно этот бесполезный щелчок электрического выключателя переключил моё внимание от осознания смерти Мэри Терстон к необходимости обнаружения её убийцы. В течение мучительных секунд, во время которых мы уставились на то, что лежало на кровати, я думал, как это ужасно и как трагично, как если бы это был несчастный случай. Но когда Уильямс нажал на выключатель, но комната не осветилась, что-то пробудило меня, чтобы я осознал, это... этот ужас был делом человеческих рук, и этот человек должен быть найден.
Однако прошло, самое большее, только две или три минуты после момента первого крика. Убийца ни в коем случае не мог убежать.
— Оставайтесь в дверях, Таунсенд, — повторил Уильямс, и начал обыскивать комнату.
Я стоял, наблюдая за ним, а позади меня находились Стрикленд и Феллоус. Уильямс сначала пересёк комнату, подошёл к окну, выглянул из него, посмотрел вверх и вниз, а затем подошёл к большому шкафу, встроенному в стену около камина, и быстро его обыскал. Я заметил, что он осмотрел его вверх до самой верхней части и вниз до последнего углубления. Затем подошёл к камину и кратко осмотрел его. Он заглянул под кровать и в матрацы, затем открыл платяной шкаф.
— Ещё раз окно, — внезапно закричал я. Хотя в комнате было два окна, открывали только одно из них, и к нему вновь устремился Уильямс. Правда, я уже видел, как он выглядывал из него, но какой-то инстинкт заставил меня попросить проделать это ещё раз.
— Невозможно, — сказал он. — Высота двадцать футов. И, — он выглянул вновь, — десять футов до верхнего окна.
Уильямс продолжал свои поиски, как будто забыв о Терстоне, который стоял около кровати. Он издавал очень тихие звуки, похожие на сдавленные рыдания, и не шевелился. Наконец Уильямс закончил свои первые исследования.
— Возможно, в этой комнате имеется какое-нибудь укромное место, — сказал он, — какое-нибудь сделанное специально.
Это казалось достаточно справедливым. Я был бы рад указать все возможные места, оставленные Уильямсом без внимания, если бы он дал мне такую возможность. Я полагаю, что охотничий инстинкт в нас всё ещё силён, и, хотя я ни на шаг не отходил от двери, мои глаза и ум были заняты поиском. Но в самой комнате исследовать больше было нечего.