Во всяком случае, проблема была поставлена и решена. Возможно, в наши дни вы почувствуете некоторую долю эгоизма и неосознанной жестокости в таких мерах, если я скажу, что, насколько я смог понять, между родителями Мэри и её мужем было решено, что сын не должен стоять на пути новой семьи. Я полагаю, ему назначили содержание, и Мэри однажды сказала мне, что последний раз, когда они о нём слышали, а это было довольно давно, он, как полагают, находился в Америке. Но даже тогда она не была уверена, что это не была Австралия.
Терстон говорил очень медленно и задумчиво. Казалось, что его самого нервировало такое подробное описание, но он решил идти до конца. Однако легко было заметить, как он страдал.
— Они были женаты в течение десяти лет, — продолжал он, — и, я думаю, были довольно счастливы вместе. Мэри, конечно, никогда не понимала ошибок своего первого мужа. Или также второго мужа, если уж на то пошло. Она была не той женщиной, которая стремится искать недостатки в любом человеке.
В течение первых лет их брака Мэри потеряла обоих своих родителей, и одним из немногих действительно заботливых поступков, совершённых для неё мужем, был переезд из района её отчего дома в дом приблизительно в миле отсюда. В первый раз я встретился с ними, когда навещал его во время инфлюэнцы, довольно скоро после того, как они переехали. Затем началась война, и пасынок Мэри вернулся домой, чтобы поступить на военную службу, и даже сумел отличиться. Но даже когда он был в отпуске, его не приглашали в дом отца. Иногда муж Мэри ездил в город, чтобы встретиться с ним, и отзывался о нём в этот период довольно доброжелательно. Но она никогда не встречала его.
После войны этот сын, как и очень многие сыновья, которые воевали, снова стал проблемой. Несколько лет после войны он жил за границей на частном пособии, что едва ли служит правильным средством воспитания хорошего гражданина. Он не был плохим мальчиком, но он был трудным. У него были нормальные недостатки, немного выставляемые напоказ, и я не думаю, что он когда-нибудь проявлял искреннюю привязанность к отцу. Он устраивался на различные работы, но неудачно, и уезжал в разные места. Но, время от времени, он вновь оказывался в Лондоне. Довольно обычное дело, полагаю.
Вскоре после того, как его отец послал его с некоторой окончательной решимостью в Канаду, старик составил завещание, и в сложившейся ситуации я полагаю, что это было достаточно справедливо, хотя и не очень щедро по отношению к сыну. Небольшое пособие для молодого человека должно было продолжать выплачиваться, а остальная часть состояния должна была обеспечить пожизненный доход для Мэри, а если она умрёт раньше сына, то всё должно было достаться ему. Фактически, я не думаю, что Мэри была намного старше своего пасынка, но она никогда не казалась её мужу молодой женщиной, потому что на его эгоцентричный взгляд она была его женой и, стало быть, должна была рассматриваться как его ровесница. Поэтому с его точки зрения это не было такой уж большой несправедливостью, как может показаться вам. В завещании он выражал надежду, что если его сын наследует деньги, он к тому времени научится их ценить.