И всё же, когда он вошёл в комнату, для меня, кто его хорошо знал, было бесспорно, что он очень нервничал. Он неловко кивнул детективам и поспешно зажёг сигарету. Была ли у него какая-либо связь с преступлением или нет, ему было, что скрывать. В этом я был уверен.
— Сожалею, что вынужден буду задать множество дурацких вопросов, — сказал лорд Саймон, и без пауз приступил к ним. — Когда-либо меняли имя?
— Менял имя? — повторил Стрикленд.
Если бы только я был способен проникать в суть вещей! Он действительно был удивлён вопросом или просто выигрывал время?
— Да. Знаете, получаете некий документ с печатью и всё такое.
— Нет. Я никогда не менял своё имя. А к чему этот вопрос?
— О, просто поинтересовался. Долго ли знакомы с Терстонами?
— Несколько лет.
— Полагаю, приезжали сюда довольно часто?
— Да. Какова цель всего этого, Плимсолл?
— Любопытство, дружище. Вам случалось оказаться на мели?
Очень холодно Стрикленд ответил: «О, нет. Или вы хотите у меня занять?»
Лорд Саймон остался совершенно невозмутим: «Так, значит Эйприл-бой пришёл к финишу первым?»
Стрикленд приподнялся: «А разве вас касается, какие пари я заключаю?»
— Ужасно сожалею, старина. Я считаю, что ставки нужно считать священными. Это дело только между человеком и его богом… или его букмекером. Но мой слуга, Баттерфилд, случайно получил известие от некоего джентльмена из вашего окружения, что вы на этой неделе оказались в большой дыре. И если вы намереваетесь поставить сто фунтов в лошадь при котировке шесть к одному так, чтобы об этом никто не знал, то советую не пользоваться спаренным телефоном, когда у другого аппарата находится такой человек, как Баттерфилд.
— Я скажу Терстону, как омерзительно, по моему мнению, что в его доме за гостями шпионят.
— За прошедшие двадцать четыре часа здесь произошли и гораздо более омерзительные вещи. Например убийство.
— Я не вижу, как это оправдывает ваше прослушивание моих телефонных разговоров.
— Ну, давайте не будем отвлекаться от темы. Возможно, вы мне просто скажете, каково сейчас состояние дел между вами и букмекерами?
— Будь я проклят, если скажу.
— Тогда скажу вам я. Та сотня, которую вы поставили в это утро, была последним, просто оттаянным выстрелом. Вы по уши в долгах, у вас нет никаких средств добыть денег, и вы сделали ставку, зная, что, если лошадь не победит, вы не сможете наскрести эту сотню. Вы знаете только одного букмекера, который принял бы такую ставку. Но вы победили, с чем вас и поздравляю.
Теперь Стрикленд казался более спокойным, но и более опасным. «Послушайте, Плимсолл, вы находитесь здесь, — хотя только Бог знает, кто вас пригласил, — чтобы узнать, кто убил Мэри Терстон, а не для того, чтобы вынюхивать детали моего пари».