— Верно, — нахмурилась Бэб. — Помню, я положила его на камень. — Она сказала, где именно, и Джина пустилась на поиски.
На полпути ее догнал Тимоти:
— Барбер… — так выговаривали малыши имя Барбары — вспомнила, что принесла Эдварда.
Джина повернула назад.
Барбара сказала, что Дина несла Эдварда, когда Люси Мариот, жена одного из садовников, пришла пригласить на чай четырех малышей.
Джина позвонила Люси и узнала, что медвежонка действительно оставили у нее.
— Все в порядке, — порадовала Джина Барбару. — Возьму велосипед и съезжу за ним.
Как всегда, Люси захотела, чтобы она побыла у нее немного. В ее саду не часто появлялись посетители. Джина выпила чаю с Люси и, волнуясь за Джонатана, спросила о медвежонке Эдварде.
Люси прошла в дом и вернулась с одноухим слоненком.
— Лично я считаю его отвратительным, но я же не ребенок.
— Но это не Эдвард, — простонала Джина. — Люси, неужели ты не заметила, что это не медвежонок?
— Я только заметила, что это игрушка. Я страшно сожалею, Джина, ты выглядишь такой озабоченной.
— Еще бы. Джони трудный ребенок. Если не возражаешь, я поеду.
Она нажимала на педали, думая, куда еще мог подеваться медвежонок, когда из-за угла вынырнула машина. На такой узкой дороге нужно было строго придерживаться своей стороны. К счастью, автомобиль ехал медленно, и Джина успела свернуть в канаву.
Машина была того же серого цвета, что и костюм нового шефа. Джина увидела подходящего к ней Майлза Фаерлэнда. Он был в ярости, и девушка пожалела будущих хулиганов из числа старших детей приюта. Нелегко же им придется!
— Вы не пострадали? — спросил он и, убедившись, что она в порядке, обрушился на нее: — Беспечная глупышка, почему вы ехали так неосторожно?
Она заслужила такое обращение, но сейчас, волнуясь за Джонатана, посчитала выговор несправедливым.
— Я езжу так, как хочу, — огрызнулась она.
— Ну, нет. Не только ради вашей же безопасности, но и ради безопасности других, вы не должны так ездить. Вы могли вынудить меня съехать в кювет, а машину не так-то легко извлечь оттуда. — Он поднял велосипед и потянулся к ее руке, которую она держала за спиной, пряча кровоточащую ссадину.
— Так вы все же пострадали…
— Вовсе нет. Всего лишь пустяковая царапина.
— Маленькая глупышка, — повторил он.
К ее стыду, на глаза навернулись слезы. Она отчаянно пыталась скрыть их, но они предательски покатились по щекам. Он взглянул на нее с удивлением:
— Вас никто никогда не ругал? Даже отец? Будь вы моей дочерью, я обязательно бы отругал вас.
— Да… Нет… Я хочу сказать…
— Если вы продолжите в том же духе, я решу, что вы пострадали серьезно, а не просто поцарапались. Что вы хотели сказать, Джина?