— И его люблю — у меня нет причин не любить его.
— И вас тревожит, что впервые в вашей недолгой карьере вы не полюбили ребенка. — Он сделал вид, что не заметил ее слез и тихо продолжил: — Мы не всегда можем настроить наши сердца, Джина. Не вдруг, по крайней мере… Я был неправ и сожалею об этом. Конечно, все дело в Кене.
— Я должна была справиться с этим. Обещаю, я справлюсь.
— Может быть, но не сразу. Понимаете, — Майлз пожал плечами, — вы не того пола.
Она посмотрела на него, а он кратко изложил историю малыша.
— Ему не нравится в вас образ матери. Что-то неприятное произошло в семье незадолго до ее распада.
— Он совсем «потерянный», — прошептала Джина.
— Да. К тому же, здесь нет родителей.
— Они бросили ребенка?
— Детей. У него есть сестренка. Городской приют прислал нам его взамен Кена. У нас нет места для его сестры, а жаль.
— Понятно. Но я не могу понять, почему Невил не отверг вас, как отверг меня.
— Видимо, образ отца не вызывает в нем такой неприязни. — Майлз задумался на мгновение. — Но вы тоже заинтересовали мальчика, несмотря на его поведение. Хотя и невольно, но он потянулся к вам.
— Он даже не смотрел на меня.
— Нет, один раз взглянул. Пока это все, что мы о нем знаем. Думаю, по кусочкам мы сложим общую картину. — Майлз вздохнул, и Джина поняла его. Головоломка «потерянного» ребенка была сложной штукой, и отдельные фрагменты не всегда совпадали. Но ничего, пусть малыш привыкнет немного к новой обстановке.
— Я сменю Бэб. Сегодня моя очередь отправляться на прогулку с самыми маленькими, — сказала Джина, и Майлз вышел вместе с ней через большую дверь.
Их встретил страшный гам. Малютка Джонатан стоял в центре кружка истошно вопящих «индейцев».
— Он становится такой смешной, когда мы кричим, — радостно сообщила Луиза.
— Он не любит шума, — объяснила Джина Майлзу. — Перед тем как мы получили его, у него было что-то неприятное, связанное с шумом. Он закрывает уши ладошками, бедняжка. Я остановлю их.
— Нет, — запретил Майлз.
— Тогда уведу Джонатана от этого гвалта.
— Нет.
— Но…
Так же, как поступил бы ее отец, Майлз пробрался в центр кружка и присел на корточки рядом с малышом. «Индейцы» смолкли на мгновение, потом, решив, что все в порядке, снова принялись галдеть. Майлз все еще сидел на корточках рядом с Джонатаном.
Потом он выпрямился, и Джина с удивлением заметила, что Джонатан сам стал «индейцем», хоть и немного нервным.
— Что это за индейская магия? — поинтересовалась она.
— Никакой магии, просто опробованное средство: когда не можешь победить их, присоединись к ним. Вы проделывали это сами на горке. Я просто объяснил это ребенку на детском языке. Вы баловали Джонатана, Джина, а ему нужно встать на собственные ноги, пусть еще слабенькие, но свои. Со временем они окрепнут.