— Опять звонил ваш муж, миссис Стоун. Сказал, что забыл забрать из ателье свой новый смокинг. Кроме того, он не помнит, заказал ли новую рубашку с пластроном, но говорит, чтобы вы не беспокоились — его размеры в ателье есть. Он также просил вам передать, что у него кончилась пена для бритья и лосьон. А еще он хочет, чтобы вы купили коробку конфет пошикарней — для Тейлоров.
Сабрина опустила голову, на мгновение прикрыла глаза и мысленно повторила поручения мужа. Николас Стоун был мастер давать мелкие поручения, совершенно при этом забывая об усилиях, которых требовало их исполнение. Раньше Сабрина тоже как-то об этом не думала, но теперь задания мужа уже не казались ей столь простыми и легко выполнимыми. Вздохнув, она поцеловала сына в лобик и вышла из комнаты.
Через несколько минут ребенок уже нежился в теплой воде. Поддерживая Ника, Сабрина сама основательно промокла, но это мало ее заботило. Главное, Ник успокоился, ничего другого ей и не требовалось.
Провозившись с сыном в ванной комнате не меньше четверти часа и основательно утомившись, Сабрина вынула его из воды и отнесла в комнату.
Завернув малыша в махровую простыню, Сабрина опустилась в кресло-качалку рядом с его кроваткой, прижала сына к себе и, вдыхая в себя сладкий детский запах, стала читать ему вслух книжку. Увы, ни звуки ее голоса, ни яркие картинки не пробудили в малыше ни малейшего интереса.
Отложив книжку, Сабрина запела колыбельную собственного сочинения, состоявшую всего из нескольких слов, впрочем, слова большого значения не имели. Куда больше, по мнению Сабрины, значили протяжный напев, размеренный скрип кресла-качалки и тепло материнского тела, которое малыш чувствовал, сам того не осознавая.
Когда ребенок начал засыпать, Сабрина уложила его в кроватку.
А потом наступил миг, которого Сабрина терпеливо дожидалась каждый вечер. Склонившись над кроваткой, освещенной крохотным ночником, она посмотрела на сына, улыбнулась ему, а потом замерла в надежде, что он тоже ответит ей взглядом. Иногда Ники на нее все-таки смотрел — за мгновение перед тем, как смежить веки. За день он уставал, огромный мир вокруг него начинал сужаться и меркнуть, и его взгляд напоследок упирался в то, что находилось непосредственно у него перед глазами.
— Засыпаешь, ангелочек? — едва слышно прошептала Сабрина. Потом, погладив сына по щеке и шейке, спросила: — Ну, кто у нас тут хороший мамин мальчик?
Когда Ники неожиданно расплылся в улыбке, у нее перехватило дыхание. Хрипловатым от волнения голосом она пробормотала:
— Ну-ка, улыбнись мамочке еще раз, Ники.