Особое значение имеет в романе образ Мины Меррей — сначала невесты, а потом жены Джонатана Гаркера. Мина, вопреки стандарту поведения викторианской женщины, неизменно послушной, покорной повелениям супруга,[140] предстает женщиной деятельной, не поддающейся панике. Она стремится анализировать ситуацию, делает свои выводы, стремясь противопоставить иррациональному логику. Она образованна, владеет пишущей машинкой и фонографом, умеет стенографировать. В немалой степени благодаря ей был накоплен и систематизирован материал, позволивший делать выводы об образе жизни и природе Дракулы, что облегчило борьбу с ним. Мина любит своего мужа и готова пожертвовать собой ради него, но при этом она обладает свободой воли и поступков — и, надо думать, не поступилась бы этой свободой. Иными словами, образ Мины — своего рода ответ Стокера на развернувшуюся в конце XIX в. дискуссию о суфражизме, движении женщин за предоставление им гражданских свобод, и в первую очередь избирательного права. В представлении Стокера, отношения Мины и Гаркера идеальны именно потому, что построены не только на взаимной любви, но и на взаимном уважении. Можно сказать без преувеличения, что Стокер в романе выступает выразителем викторианской морали, во многом основанной на культе семейных ценностей. Это можно видеть и на примере отношений Мины и Джонатана Гаркера, и Люси Вестенра и ее жениха Артура Холмвуда.
Но роман Стокера можно считать также и произведением, нарушающим законы викторианской морали. Это определяется, прежде всего, эротическими мотивами книги. Дьяволизм издавна был связан с эротизмом,[141] который в романе усиливает тему вампиризма — вампиры обоих полов предстают как воплощение сексуального желания, достаточно вспомнить сцену, в которой Джонатан Гаркер чуть не становится жертвой трех вампиресс в замке Дракулы. У нас вообще писали крайне сдержанно о связи дьяволизма с эротикой — например, обычно скороговоркой упоминают эротические образы в Вальпургиевой ночи в «Фаусте». Викторианская мораль трактовала сексуальную сферу как «демоническую» область, в которой находят выражение низменные, животные импульсы человеческой натуры. Эти импульсы следовало-де всяческим образом подавлять, ибо здоровый сексуальный инстинкт считался чем-то недостойным, поскольку должен был быть связан только с продолжением рода. И если мужчинам прощались определенные «слабости», то женщину законы общественной нравственности лишали, по сути дела, плотских радостей в браке (внебрачных отношений вообще не могло быть), ограничивая ее существование социальной ролью хозяйки дома, хранительницы очага и воспитательницы детей. Любое проявление женской сексуальности считалось, таким образом, признаком испорченности натуры. Можно не сомневаться, что для Стокера эта тема была весьма и весьма болезненной…