— Я же говорил, что загляну для проверки, — бросил он небрежно.
В легких брюках и хлопковой рубашке с короткими рукавами он был совсем не похож на того целеустремленного бизнесмена, с которым она разговаривала в Нью-Йорке. Но глаза были прежними: такие же холодные, серые, испытывающие.
И вновь, как тогда на лестнице, а потом у зеркала, Андреа была смущена неожиданным наплывом ощущений, вызванных тем, кто, возможно, и был ее врагом. Зак каким-то образом связан с трагедией в Венеции, и все же он будоражил ее чувства.
Зак подал бокал Дориан и поинтересовался у Андреа:
— Что бы вы хотели выпить?
Прежде чем Андреа успела ответить, Рейчел заметила:
— Вино будет и за ужином, а он, я полагаю, уже подан. — Она бросила взгляд на дверь, у которой стояла Харриет, своим молчаливым присутствием подтверждавшая ее слова.
Дориан быстро перевела взгляд с Зака на Андреа, поставила бокал и, пожав плечами, пошла следом за Рейчел через холл к столовой. Зак предложил руку Андреа. Похоже, это его забавляло. Андреа была уверена: что бы ни случилось, Зак настоит на своем. По крайней мере во время обеда будет кому приструнить Рейчел.
Андреа взяла его под руку. От упругой уверенности его руки по ее телу разлилось всепоглощающее тепло. От досады и смущения она покраснела: подобные ощущения совсем не вязались с ее планами. Прямо и твердо шла Андреа рядом с Заком, решив во что бы то ни стало смирить огонь, бушевавший внутри, но не смогла сдержать лихорадочное биение сердца. Все слилось в одну мелодию: дробь ее пульса, мерный и глубокий ритм его крови, ощущение поддерживающей руки, даже поступь двух идущих впереди женщин, даже застывшая официальность столовой, когда они рассаживались. Оно трепетало и замирало, ее сердце. Так неуместно, так абсурдно. И ничего нельзя было с этим поделать.
Зак усадил Андреа справа от себя на противоположной от Рейчел стороне длинного стола, а сам занял место напротив Дориан. В конце концов на расстоянии от него Андреа смогла успокоиться и сосредоточиться на еде. С обедом Харриет помогал местный паренек, и многие блюда казались Андреа непривычными деликатесами.
В ответ на ее восторженное замечание Рейчел проговорила:
— Мой брат всегда настаивал на том, что к столу должны подаваться изысканные блюда…
— Если кому-то нравится питаться исключительно дарами моря, — перебила ее Дориан.
— …из лучшего, что приносит ежедневный улов, — продолжала Рейчел как ни в чем не бывало.
Дориан стушевалась, предоставив Заку самому налаживать беседу. И он со знанием дела стал рассказывать об острове, просвещая Андреа относительно местных обычаев и истории. Рейчел со своей обычной язвительностью разражалась нравоучительными комментариями, а Дориан ей мило противоречила. Пока разыгрывался этот спектакль, Андреа в недоумении пыталась понять, насколько типичны для этого семейства подобные застольные развлечения. Так ли явно Рейчел и Дориан демонстрировали свои разногласия, когда место во главе стола занимал Карл Нэвилл? Или Закари Прескотт своим появлением спровоцировал эту пикировку?