Но…
Во-первых, у Виктории болела нога. А во-вторых, Невил никогда не предпринял бы попытки к сближению, не убедившись, что Виктория этого хочет.
Когда, открыв дверь номера, она появилась на пороге, Невил так и прикипел взглядом к ее лицу — такому свежему, еще немного сонному, утреннему…
Виктория стояла на обеих ногах, ни на что не опираясь, следовательно, чувствовала себя неплохо. Кроме того, в ее глазах вспыхнула радость. Впрочем, Невил не был в этом полностью уверен, потому что в следующее мгновение Виктория опустила ресницы.
— Здравствуй, — негромко произнес Невил. — Или следует сказать — здравствуйте?
Виктория повела бровью.
— Кажется, мы вчера отказались от условностей.
— Да. Но я подумал, может, за ночь что-то изменилось…
В словах Невила ощущался вопрос, поэтому Виктория подняла взгляд.
Выражение бархатистых серых глаз Невила было спокойным, но в то же время в нем словно присутствовала едва уловимая грусть.
Сердце Виктории защемило. Ее саму будто окутала легкая печаль. Однако показывать своего состояния Невилу она не хотела, поэтому, тряхнув головой, улыбнулась.
— Все в порядке.
С губ Невила слетел облегченный вздох.
— Ну и замечательно. Не догадываешься, почему я пришел?
Он мог бы поклясться, что, услышав этот невинный вопрос, Виктория вздрогнула. И уж точно напряглась — тут ошибиться было невозможно. Вдобавок в ее глазах промелькнуло какое-то странное выражение.
— Не-ет, — протянула она.
Усмехнувшись, Невил поднял руку и раскрыл ладонь.
— Смотри!
— Что это… Ой, где ты его нашел?
На ладони Невила лежал отломившийся вчера от туфли каблук.
— Как ты и сказала, в розарии. На той самой скамейке, где ты сидела.
— Спасибо. Правда, не знаю, что мне с ним делать.
Виктория протянула руку, чтобы взять каблук, но Невил неожиданно вновь зажал его в кулаке.
— Сначала скажи: как ты себя чувствуешь, как нога?
— Спасибо, все в порядке. Вчерашний компресс очень помог. Видишь, хожу! — Но я чувствовала бы себя еще лучше если бы или совсем не узнала тебя, или между нами все наконец решилось! — пронеслось в мозгу Виктории.
— Ты передумал отдавать мне каблук? — спросила она затем.
— У меня есть идея получше. Зачем тебе каблук? Давай уж я заберу у тебя туфлю и починю у себя, на конюшне. Ведь, если не ошибаюсь, это твои любимые туфли?
— Да, — ответила Виктория с оттенком робкой надежды.
Она даже не догадывалась, что тем самым сводит Невила с ума. Присутствовавшая в ней смесь нерешительности с явным намеком на внутренний огонь казалась ему чертовски интригующей. А в сочетании с красотой делала просто неотразимой. Невил чувствовал, что держать себя в руках ему чем дальше, тем сложнее.