— О! Смотри, какая лапа!
В руках Максимихина была кукла. Старая немецкая кукла, еще мамина. В парике. В бальном платье, в снимающихся сапожках.
— А чего трусы не стринги? — вертел куклу Сашка. — А чего в парике? Лысая?
— Сам ты лысый! — негромко ответила Эля и попыталась забрать игрушку.
— Всю жизнь с протянутой рукой!
Кукла взлетела в воздух. Эля прыгнула, но ее сбили, и уже с пола сквозь слезы она смотрела, как кукла переходит из рук в руки. Как задирается юбка, рвется тонкая сетка парика. Казалось, что она слышит, как щелкают, открываясь и закрываясь, пластмассовые глазки. Зеленая радужка с блесткой.
Кукла ударилась об пол. Глазки закрылись. Эля юркнула между ног, подцепила игрушку за короткие волосы.
— Стоять! — на белое платье наступил серый ботинок. Максимихин нагнулся, чтобы поднять добычу. — Не уйдешь!
— Отдай! — Эля стукнула кулаком по противной ноге и потянула куклу на себя.
— Щаз! — Сашка резко придвинулся, подтаскивая к себе куклу за платье.
Кукольная рука вырвалась из пальцев, содрав кожу. Эля еще успела перехватить за пластмассовую голову. Максимихин рванул за вытянувшуюся ногу.
— Сломаешь!
Улыбка, кривые зубы, рыжеватый чуб, упавший на глаза.
— Пусти! — вскрикнула Эля.
— Держи! — хохотнул Сашка, дергая игрушечную ногу так, что появилась резинка. Она дрожала. Прыгал перед глазами узелок.
Эля догадалась, что сейчас будет, — отпустит. Оттянул, чтобы больнее ударить.
И ничего не успела сделать.
Кукла ударила по руке, ухитрившись найти самые больные точки. Треснула пластмасса.
Глаза закрыты. Нет больше блестяшки. Голова вмялась в туловище, расколов тело до белых трусиков. Шея гнется, проваливаясь в трещину.
— Сама виновата! Я же говорил, не тяни.
Ярость закипела в переносице, плеснула кипятком в глаза.
— Гад!
Знала, что бесполезно, но все равно бросилась. Замахнулась куклой.
— Щаз испугаешь, — прикрылся рукой Сашка.
Голова у куклы оторвалась.
— Запчасти теряешь, — увернулся от удара Максимихин.
— Ненавижу! — кричала Эля, колотя противника по подставленному плечу. — Убью!
— Сначала я! — орал в ответ Сашка.
Он как-то ловко вывернул из ее рук куклу и забросил под парту.
— Достала уже! — рявкнул в лицо. — Кикимора болотная!
— Сам ты болотный!
Эля смотрела на задранную юбку игрушки, на испачканную ткань, на беспомощно приподнятую ногу.
— Держи, — Алка подала порванный парик. — Не надо было в школу приносить.
— Ой! Влюбленные ругаются, только тешатся, — фыркнул Лешка.
За два года он не вырос, зато раздался в плечах — шел уже на первый разряд по плаванию.
— Дурак! — погрозила кулаком Эля.