Здороваясь с соседями-лавочниками, раскланиваясь со знакомыми, щурясь от яркого летнего солнца, мастер Петер пересек торговые ряды, занимавшие площадь. В конце короткого маршрута он вошел в пивную, над дверью которой красовалась огромных размеров кружка. Ее вырезали из цельного дубового пня по заказу хозяина заведения, решившего сменить вывеску. До этого место называлось "У Розы", по имени первой жены владельца – Гектора Криппе. Похоронив бедняжку Розу, скончавшуюся от больной печени, муж недолго вдовствовал и через год привел в дом новую хозяйку. Неудивительно, что молодая и властная Хенни решила искоренить любое упоминание о первой супруге.
Ни перемены в семье, ни новое название на царивших в пивной порядках не отразились, и постоянные клиенты продолжали ее охотно посещать. Мастер Петер был одним из них, так как дружил с Гектором еще с детства. Основой их приятельских отношений послужило то, что оба были выходцами из семей, которые в Мевеле за глаза называли "пришлыми голодранцами". Хромой Гюнтер и дед владельца "Дубовой Кружки" служили в императорской армии. Оба участвовали в годичной осаде города, потом под вражескими стрелами, градом камней лезли на его крепостные стены и резались с ополченцами на залитых кровью улицах. Оба получили серьезные ранения и вместе с несколькими сотнями других выздоравливающих воинов решили осесть в захваченном городе. Некоторые из них потом долгие годы, пока Мевелем правил императорский наместник, занимали видные административные должности. Городское право, дарованное бюргерам князьями Уррена, было отменено, и десять тысяч беженцев, вернувшихся после войны в город, смирились с новыми порядками.
Как было во все времена, победители с побежденными не церемонились: многим коренным жителям пришлось забыть о захваченных врагом домах и прочем имуществе. С этого момента меж старыми и новыми бюргерами пролегла незримая граница. Даже по прошествии ста лет она никуда не исчезла, а со временем, казалось, стала еще явственней. Например, семейство Граф так и осталось чужим для городского Цеха ювелиров, несмотря на проявленное тремя поколениями мастерство. Почтенные ремесленники были вынуждены принять к себе имперского гражданина Гюнтера Графа, но даже его потомки не были для них своими. То же касалось и остальных императорских солдат. Вначале их ненавидели и боялись, но чем больше лет проходило с момента штурма, тем свободнее чувствовали себя мевельцы. Еще на закате жизни Хромого ситуация в городе начала потихоньку меняться. Мало-помалу, бюргерам возвращали их права и привилегии.