Это потому, что его били на их глазах, с внезапной яростью понял он. Кроме того, они видели, в сколь беспомощном состоянии он пребывал последние сутки с лишним.
Значит, в расчет его никто не берет. Отлично.
Если подняться в полный рост, то избитое тело может его подвести. Поэтому он просто подался вперед, очутившись на четвереньках, и целеустремленно пополз к Лехе. Носки кроссовок царапали по полу.
Физиология у существ наверняка была иной, не похожей на человеческую, но вот строение тела в общих чертах повторялось — одна голова, одно тело и четыре конечности. Две верхние и две нижние. Учитывая его слабость, он должен был бить наверняка.
Два удара. Точно в цель.
Он согнул руки, готовясь к прыжку — и они едва не подогнулись под тяжестью тела. Затем качнулся вперед, нацелившись на шею ближайшей к нему особи. И в конце движения поймал в захват рук, как в клещи, чужую шею — противного буроватого цвета, слишком толстую и в то же время слишком длинную, густо поросшую по всей длине толстыми волосками. Все это — шея, грязноватый подшерсток, покрывавший ее, и противный запах, не похожий ни на один из запахов, которые он когда-либо чувствовал, — вошло в его сознание одним объемным, цельным ощущением. И почему-то вызвало гадливую дрожь во всем теле.
Но останавливаться и анализировать причины дрожи у него не было времени. Тимофей дернул существо на себя, краем глаза держа в поле зрения его напарника. Тот еще не заметил, что происходило сбоку, и продолжал до странности замедленное движение верхней конечностью по Лехиной груди.
Чужая голова с вытаращенными багровыми глазами странной формы оказалась после рывка прямо перед Тимофеем. Он развернул подбородок влево и круговым движением головы изо всех сил боднул чужака, целя лбом в точку над багровыми глазами. Раздался слабый хруст, несказанно порадовавший его слух. И шея под руками Тимофея тут же обмякла. Чужак начал заваливаться на него, пришлось отбросить неприятно пахнущее тело в сторону.
После чего Резвых обнаружил, что стоит на коленях перед следующим противником, успевшим выпрямиться и развернуться к нему.
Один удар. На большее сил у него не хватит. Горячая боль текла по напряженному телу, вызывая сполохи темных искр на краях поля зрения. Он задыхался, но боль в ребрах не давала сделать полный вдох.
Существо перед ним было близнецом первого, уже лежавшего на полу. На этот раз шея находилась на недосягаемой высоте.
И тогда он сделал единственное, что смог придумать в этой ситуации — напряг руку и выбросил выпрямленную до предела ладонь по направлению к паху.