Герцог не сдавался и потратил еще час на поиски добычи, однако кроме одной вялой змеи Куру, никогда не считавшейся ядовитой, ему не удалось никого подстрелить. «Наврал все, похоже, капитан, – ухмыльнулся герцог, не испытывая большой гордости от того, что приторачивал тело полутораметровой змейки к своему поясу, – впрочем, ожидание опасности тоже хорошо взбадривает. Так что, пожалуй, не буду его наказывать. Этот негодяй дело свое знает».
Окончательно примирившись с неудачей, Бруно направился в обратный путь. Яхта висела у противоположно оконечности атолла. Однако, проплыв не более двадцати метров, он вдруг заметил над собой движение. А, подняв голову, увидел как очень близко к поверхности, извивается пестрое коричнево-рыжее тело гигантской змеи Дуава. Метров пятнадцать в длину, если не больше. Ошибки быть не могло.
«Ну, вот я и дождался, – подумал герцог, нащупывая едва заметную кнопку на правом запястье, – до прибытия спасателей у меня есть минут десять. Думаю, справимся».
Выключив защиту, он покрепче сжал трезубец и, взмахнув ластами, поплыл вверх. Охранники устремились за ним, приготовив парализаторы, но держась на приличном расстоянии. Так он им приказал.
Змея, между тем, приближалась к атоллу со стороны открытого моря, видимо рассчитывая поохотиться на его обитателей. Бруно заходил на нее снизу и сзади, осторожно всплывая, надеясь нанести удар в самое уязвимое место, пока она будет высматривать добычу. Для этого, однако, нужно было подобраться поближе к голове. Герцог впервые охотился на морского хищника и слегка недооценил его возможности. Когда он был почти у самой поверхности, ее пестрое тело вдруг резко изогнулось, и к нему метнулась узкая голова. Бруно успел лишь заметить тускло горевшие желтые глаза и острые клыки в распахнутой не хуже чем у ящера пасти. Реакция все же не подвела старого бойца. Его трезубец прошил толстую чешую у самой головы хищника быстрее, чем ее пасть сомкнулась, откусив его собственную голову. Он напрягся, отводя в сторону трезубцем бросок головы еще живого чудовища. Но, змея в предсмертной агонии обвила его тело своим, и сжала так, что у адмирала затрещали кости.
«Зря я выключил защиту, – подумал герцог, слабея, под натиском душивших его колец, – зря». Он еще сильнее вогнал трезубец в плоть умирающего хищника, и ощутил, что змея слабеет. Удар пришелся в ее самое уязвимое место, герцог все же был неплохим охотником. Но сил у животного было больше, чем у человека и теперь они вместе погружались на дно. Смерть от удушья ему не грозила, однако, как ни сопротивлялся Бруно, чешуйчатые кольца неумолимо продолжали сжиматься и могли вскоре раскрошить и перемолоть его ребра, как жернова, гораздо раньше, чем он сможет сам от них освободиться. Но, тут змея вздрогнула, затем дернулась всем телом еще раз под ударами парализаторов и герцог, оттолкнув от себя ее ослабевшие кольца, освободился.