Понтийцы тоже втянули весла. Корабли разминулись на расстоянии десяти локтей, обрушив друг на друга град стрел. Моряки Неоптолема видели, кого они атакуют и особенно усердно били по верхушкам обоих башен и педалиону, надеясь достать там командующего египетским флотом. Телохранители Тимофея не дремали и немедленно прикрыли командующего щитами, тут же превратившимися в подобие ежей.
— Триера по левому борту в "проплыве"[98]!
— Левый борт, убрать весла! — гаркнул Мелеагр.
Повторилась история с проходом на малом расстоянии и обменом метательными снарядами. Уклоняясь от ударов, "Птолемаида" быстро теряла ход.
— Атака слева!
Лукулл, укрывавшийся за бортом, не стал высовываться, полагая, что речь все еще идет о стрелах с прошедшего мимо вражеского корабля. Однако на сей раз нарисовалась новая угроза.
— А вот и кабанчик! — воскликнул Тимофей.
Он стоял в полный рост, не думая прятаться, чем изрядно огорчал телохранителей.
Слева на "Птолемаиду" надвигалась понтийская пентера, украшенная кабаньей головой с двумя бронзовыми клыками-проемболлонами[99].
— Слаженно работают, — похвалил наварх, — сразу видно, что не пиратская шваль. Выучка! Почти подловили.
— Почти? Успеем развернуться? — спросил Лукулл.
— Теперь нет, потеряли ход. Бежим!
— Весла на воду! — возопил келевст, — темп атаки!
Вражеский таран надвигался медленно, но неотвратимо. Келевст, в одно мгновение оценив опытным глазом скорость противника и собственные шансы убраться из-под удара, похолодел от осознания, что времени на разгон нет и инстинктивно принялся бить колотушкой с каким-то звериным остервенением. Гребцы, с которых сошло уже десять потов, ревели раненым гекатонхейром[100], но заданный темп выдержать никак не могли. Тем не менее, весла не пошли вразнобой, спасла отличная выучка — гребцы, даже не поспевая за своим начальником, все равно работали слаженно.
Однако разгоняться некуда. Прямо по курсу горели два сцепленных бортами корабля. То тут, то там в воду падали дымящиеся горшки и каменные ядра, трещало дерево, кричали люди. Обстановка вокруг все больше напоминала Титаномахию[101], как ее себе представляют поэты — разверзлись воды, с небес летит огонь и мир заволокло густым вонючим дымом.
Кормчий "Птолемаиды" свой хлеб ел не зря — здоровенный корабль проскочил между огнем и бивнем, как нитка опытной швеи в игольное ушко.
— Как вы различаете их? — спросил Лукулл, — все эти триеры, пентеры и прочие. У них, у всех, три ряда весел.
— У пентер бывает три ряда, бывает — два. Как у нас, если ты заметил, — ответил Тимофей, — пентеры шире, к тому же у Неоптолема много триер-афрактов, построенных специально для морских сражений. У них плохая мореходность и их не держат в патрулях, выставляя лишь на войну. Наш государь давно ни с кем не воевал на море по крупному, и по его приказу строят мореходные корабли для ловли пиратов. Афракт легко отличить.