— Не знаю, думаю — нет. Геты, по некоторым сведениям, сидят за большой рекой, которую называют Истром[122]. Они даже Митридата, насколько мне известно, послали к воронам. Этот, похоже, из ближних фракийцев. Весьма шустрый. В бою уцелел. Многих своих сохранил и ушел. Отделился от Архелая. Я за ним не гнался, понтийцев хватало. Ну, ушел и ушел, наплевать.
Сулла потер виски, словно у него болела голова.
— Недавно пришло письмо от Гая Сентия.
— Он все еще наместник Македонии?
— Да, хотя я, признаться, удивлен, как ему до сих пор не свернули шею понтийцы, которые превратили провинцию в проходной двор, перегоняя через нее свои армии одну за другой. Ну, так вот, он пишет, что на провинцию напали варвары, если не ошибаюсь — дарданы...
— Дарданы?
— Да, фракийское племя. Или иллирийское, Плутон их разберет. Пришли, дескать, "в силах тяжких и учинили многия разорения". А предводительствует ими некий Дромихет. Вот я и думаю, что недобитка следует примерно наказать.
— Понятно. Какими силами ты собираешься выступить?
— Сам я не собираюсь. Пока. Пошлю два легиона, Базилла и Гортензия. Солдатам следует упражняться. Думаю провести некоторые перестановки среди трибунов и одним из них поставить Марка. В первый из легионов. Что скажешь? Все-таки квестор выше трибуна.
— Приветствую. Ему следует набираться опыта. Военную карьеру не сделаешь, просиживая в лагере.
Между братьями всего два года разницы, но старший до сих пор опекал младшего так, словно тот был гораздо моложе своих лет.
— Так и поступим... Да, кстати, совсем забыл насчет твоего дела, тех фимбрианцев. Допрашивать их, думаю, уже не имеет смысла. Я не вытяну из них больше, чем они рассказали тебе.
— Ты принял решение, как с ними поступить?
— Да.
Лукулл провел ладонью по горлу, вопросительно взирая на императора.
— Нет, к чему такие бессмысленные расходы. Пусть отправляются с Базиллом. Из всего следует извлекать пользу, а от мертвого какая польза? Пусть служат. Ты говорил, при Лекте они хорошо бились.
— Так мне передали. Марианец в претории... Не слишком ли опрометчиво?
— В претории ему нечего делать. У меня своих трибунов достаточно. Пойдет центурионом.
— Не согласится.
— Тогда, закую в кандалы, как мятежника. Не хватало еще с ним нянчиться. Некоторых моих центурионов следует повысить[123], заменить погибших отличившимися солдатами. Твой марианец будет одной из таких замен. Командный опыт есть, служит не первый год.
— Твое право, Луций Корнелий, хотя, мне кажется, ты запускаешь лису в курятник.
— Посмотрим на его реакцию. Возможно, она подскажет, как поступить с Фимбрией. Вернее, не с ним самим, этому негодяю я обязательно постараюсь свернуть шею. С его солдатами.