— Сулла предлагает мне стать центурионом?
— Не предлагает, а сообщает о своем решении.
— Понятно. Есть какие-то варианты?
— Разумеется. Ты можешь отказаться, тогда мы будем считать тебя военнопленным.
"То есть, вариантов нет".
— Согласен. А мои люди?
— Заберешь их к себе. Делай с ними, что хочешь, ставь на любые должности в пределах своей центурии. Снаряжение получишь у квестора. Мы выступаем послезавтра. Поторопись с приемом дел у опциона, он сейчас исполняет обязанности командира твоей центурии. Предыдущий пал смертью храбрых при Орхомене.
— Куда мы выступаем?
— Во Фракию, центурион.
Глабр повернулся и вышел из палатки.
— Улке мука[126], — процедил Бурос.
— Что ты сказал? — спросил Квинт.
Фракиец не ответил.
Ночью прошел дождь, а на рассвете все окрестные низины заволокло туманом. Даже в лагере, стоящем на возвышении, видимость была шагов на тридцать, не больше.
Квинт вылез из палатки, зябко поеживаясь. Осень. Нынешней осенью ему исполнится двадцать шесть. Восемь лет из них он провел в армии. Были войны, были походы, но ни один год, из прошедших, не оставил в его жизни столь насыщенный событиями след. Как-то все плохо идет. Куда-то в большую яму... Что это, уже финал, эксод[127], как говорят греки? Хор удаляется со сцены...
Туман. Бледная дымка, ни света, ни тьмы. Серое безмолвие, плотной пеленой предрассветного полумрака застилающее глаза. Какой маленький мир. Протяни вперед руку, и она скроется за его несуществующей границей...
Звук частого, нечеловеческого дыхания, донесшийся откуда-то со стороны, привлек внимание. Квинт повернул голову: в десяти шагах, не дальше, у соседней палатки стоял пес. Ширококостный крупный кобель. Квинт мотнул головой, отгоняя наваждение. Пес не исчез. Бывший трибун присел на корточки, поманил. Пес доверчиво подошел, ткнулся носом в ладонь в поисках вкусного. Обычный лагерный пес, прикормленный легионерами.
— Добрый Волк, — прошептал Север, поглаживая густую бурую шерсть.
Пес вскинулся и глухо заворчал.
— Все понимаешь. Не нравится, когда лесного собрата поминают?
"Добрый Волк"
Пес оскалился и зарычал.
— Ну-ну, успокойся.
"Как же он сказал? Улке мука? Улке... Волк. Весулк, Добрый Волк".
Пес неожиданно лизнул его в щеку и отпрыгнул в сторону. Обернулся и топнул передними лапами о землю. Снова отпрыгнул. Обернулся.
— Куда ты зовешь меня?
Пес склонил голову набок, замер на какие-то мгновения, а затем стремительно умчался прочь. В туман.