Будущий страж сонно сел, зевнул. Гера сунула ему в руку хлеб с грудинкой. Мальчишка, все так же клюя носом, сжевал ужин и вновь улегся, а я укрыл его своей курткой.
— Вы выглядите как-то иначе, — пробормотал он. — Почему?
Он был прав. Волосы у Гертруды уже не были такими темными, лицо тоже стало гораздо сильнее походить на то, которое я всегда помнил. Магия личины постепенно ослабевала.
— Завтра расскажу. Спи.
— Это волшебство? — не унимался тот.
— Да. Волшебство.
— Здорово. А я вправду могу стать стражем?
— Правда сможешь. Спи.
— Госпожа Гертруда…
— Да?
— А вы не отдадите меня Ордену?
Она хмыкнула, словно услышала какую-то глупость.
— Не отдам.
Эрик приподнялся на локте, серьезно посмотрел на нее.
— Слово колдуньи?
Ее лицо дрогнуло, но ответила она ровно:
— Слово колдуньи, Эрик. Пока я жива, Орден тебя не получит. Клянусь. А теперь спи.
Мальчишка счастливо вздохнул и наконец-то успокоился. А через несколько минут по его дыханию я понял, что он уснул.
— Людвиг, не подашь свою сумку? — попросила Гертруда. — Мне нужны мои зелья. Спасибо.
Она начала поиск, но внезапно остановилась, нахмурилась и быстро посмотрела на меня. Но тут же отвела взгляд.
— Что такое? — удивился я.
— Нет. Ничего.
— Гера, — вкрадчиво произнес я, — мы знакомы не первый год. Что ты там нашла?
Она вздохнула и вытащила из сумки браслет из дымчатых раухтопазов.
— Откуда это у тебя?
— Узнала.
— Узнала. Откуда?
Я помедлил, затем неохотно произнес:
— Были рядом с… костями Ганса. Я решил, что это что-то значит.
— У Ганса? — Моя колдунья недоверчиво нахмурилась. — Это странно. Как вообще браслет оказался у него?
— Я тоже хотел бы это знать.
Она убрала находку в сумку, спросила с некоторой досадой:
— Если бы я не нашла, ты бы мне не сказал, да?
— Это хоть что-нибудь изменило бы? Ты увидела его, и вопросов только добавилось.
— Она им очень дорожила, но отдала Гансу.
— Да кто эта она? — не выдержал Проповедник. — Людвиг словно воды в рот набрал.
— Тебе-то уж точно знать не нужно.
— Пф! Ну и не надо! Меня больше заботит бедный ребенок, — печально произнес Проповедник. — Какими же сволочами надо быть, чтобы украсть его у родителей? Думаете, сможете довезти его до Арденау?
— Сможем, — ровно произнес я. — Мы должны это сделать.
— Потому что ведьма дала слово? — Он ехидно покосился на Гертруду, но та сделала вид, что не слышит.
— И потому что один из нас заплатил за это жизнью.
— Дай Бог, чтобы все получилось. Если вы поможете мальчику, Он зачтет благой поступок вашим душам.
Гера усмехнулась.
— Я что-то смешное сказал?!
— Не знаю, Проповедник. Некоторые считают, что у стражей нет души и что мы не увидим ни ада, ни рая. Мы живем только этой жизнью, а после нас ждет лишь мрак и забвение.