Демон, удивительно тихо подобравшийся к нам, лез через завал из бревен, неуклюжий и очень массивный.
— Отходим, старина. Надо увести его подальше отсюда.
Мы, пробежав ярдов сто, обернулись — тварь как раз выбралась на улицу.
— Сможешь заманить его к церкви? К тому пролому? — спросил я Вильгельма. — У меня есть идея.
Он не стал задавать вопросов, полностью мне доверяя:
— Это не так уж и сложно. Главное, все время сдерживать его поводырей и не подпускать близко к себе.
— Удачи.
— Как в старые добрые времена, а? — задорно усмехнулся он, но его глаза цепко следили за неуклюжим гигантом.
В ответ я хлопнул его по плечу и побежал по холодной улице. Я весь вложился в этот бег и, когда очутился возле церкви, в которой, как и прежде, ярко горели свечи, надеялся, что у меня есть хотя бы пять минут форы.
Перебраться через ограду кладбища, пробежать его. Мимо могил, уже полностью занесенного снегом трупика ребенка, к стене, где выведены непонятные каракули. Здесь же, рядом, были вбиты металлические скобы, ярда через четыре переходящие в ненадежную лестницу, ведущую на церковную крышу.
Львенок прав. «Как в старые добрые времена». Я снова лезу вверх, пускай это церковь, а не собор и дело происходит не в Вионе, а в каком-то захолустье. И хотя высоту здесь нельзя было сравнить с соборной колокольней — забираться оказалось не в пример сложнее. В первую очередь из-за мороза, снегопада и ветра.
Макушка церкви — остроконечная, с маленьким карнизом, стоять на котором удавалось, лишь держась одной рукой за ледяную скобу, была увенчана крестом высотой в полтора человеческих роста. Деревянным, окрашенным золотистой краской, уже успевшей порядком выцвести, и лишь его сужающееся основание выковали из металла. Крест держался только благодаря сосновой подпорке — толстому клину, вбитому криворукими мастерами вместо заклепок. Просто удивительно, что он до сих пор еще здесь, а не лежит на земле, сорванный ветром.
Внизу, на кладбище, я увидел Проповедника. Тот стоял задрав голову и что-то орал мне, маша руками, точно потрепанная галка.
— Ва… у… а-а-а… — донес ветер.
Черт знает чего он хотел, но подозреваю, что просто пытался проесть мне плешь из-за того, что я поступаю неразумно. Я осторожно попробовал сосновый клин — на первый взгляд сидел тот довольно плотно, но, пока не начнешь выбивать, не поймешь насколько.
— Ай… ло… кна… урак! — долетело до меня снизу.
Старый пеликан не унимался. Я смахнул с ресниц снежинки и сквозь белую пелену посмотрел на город. Продвижение Львенка прекрасно отслеживалось по вспышкам