— Ты все равно ничего от них не добьешься.
— Но хотя бы узнаю, каким образом они хотят поймать кузнеца.
— Такая же бесполезная трата времени, как убеждать Пугало оставаться паинькой.
Ни тот, ни другой не захотели быть моими сопровождающими, так что я оставил их на площади слушать людскую болтовню.
Аптека оказалась закрыта, ставни опущены, но в окне второго этажа горел свет. Я постучал, и мне открыл седобородый аптекарь.
— А, господин страж. Мы уже думали, вы не придете. — Он благосклонно кивнул, впуская меня.
Старик выглядел нервным и напряженным. За всей этой любезностью скрывался какой-то суетливый страх. Это ничуть не внушило мне доверия.
— Людвиг! Хорошо, что ты вернулся! — Кристина стояла на лестнице и улыбалась, не скрывая, что рада меня видеть. — Идем, я тебя познакомлю с остальными.
В комнатах, которые она снимала, горели свечи. Два стола оказались сдвинуты, и за ними разместились люди. Когда я вошел, на мне сосредоточилось внимание всех присутствующих.
— Позвольте познакомить вас с господином ван Нормайенном, друзья, — обратилась Кристина к четверым незнакомцам. — Он — страж, как и я. Один из лучших в моем поколении. А это люди, которые, как и мы с Вальтером, желают раз и навсегда покончить с темным кузнецом.
Целая компания сумасшедших мечтателей, желающих спасти мир.
— Мэтр Филипп, — представила она аптекаря. — Он занимается алхимией и был настолько любезен, что оказал нам гостеприимство.
Старик суетливо поклонился и, плюхнувшись на стул, стал помешивать ложечкой в стакане с каким-то варевом, то и дело громко звякая о тонкую стеклянную стенку.
— Адиль аль Джума — представитель Лавендуззского союза в своих землях.
Тюрбан на бритой голове делал тощего хагжита похожим на странный лесной гриб. Глаза были подведены сурьмой.
— Он оказал нам неоценимую услугу.
— Вы приукрашиваете мои достижения, байан[40] Кристина. — Он улыбнулся, и я увидел, что двух центральных верхних зубов у него нет. — Я всего лишь скромный слуга пустынных мудрецов, и их приказы привели меня сюда.
— Чезаре Мотто. Кондотьер.
Высокий и плечистый человек с щетинистым подбородком и густыми, чуть рыжеватыми бровями неохотно приподнял два пальца в приветственном жесте наемников Каварзере. Я не знал, что он здесь делает, но солдат удачи казался таким же лишним, как черт, заглянувший на воскресную мессу.
— И отец Готтход, каноник собора Святой Марии в Браселоветте.
Бородатый толстяк в черной рясе, круглолицый, с оспинами на щеках и лбу, приподнялся над стулом:
— Мастер.
— С чего мне начать рассказ, Людвиг? — Вальтер сидел на подоконнике, на руках у него дремала тощая пятнистая кошка. Лицо колдуна уже зажило, словно я и не касался его своими кулаками.