Обратная дорога на холм показалась длиннее, чем в прошлый раз. Не отдохнув, я начал рыть могилу под деревьями, сперва разбросав в стороны осенние листья. Проповедник пришел, когда я уже выкопал яму глубиной по колено.
— Они сюда не идут, — сообщил он мне. — Решили не связываться.
— Хорошо. — Я продолжал работать.
— Но Пугало… — Он не стал продолжать.
— Что Пугало?
— Оно крутится вокруг церкви и не расстается с серпом.
— Оно никогда с ним не расстается.
— Людвиг, ты знаешь, о чем я!
— Знаю. И чего ты от меня хочешь, тоже знаю.
— Ты что, не собираешься его остановить?
Я посмотрел на него долгим взглядом.
— Да перестань! — всплеснул он руками. — Даже такой человек, как этот святоша, не заслуживает смерти!
— У меня такое чувство, что ее заслуживает каждый из нас, — возразил я ему.
— А если оно его убьет?
— Даже Пугало должно есть.
— Послушай меня, старого дурака! — взмолился тот. — Сейчас ты зол на то, что он запретил хоронить твоего друга. Но люди темны и невежественны. Не делай того, о чем потом будешь жалеть!
Я выругался сквозь зубы, отбросил лопату в сторону и начал спускаться. Пугало я встретил на середине пути. Оно, задрав голову, наблюдало за тем, как с дерева срываются желтые листья. Его серп блестел, и на нем не было ни капли крови.
— Ложная тревога, — сказал я Проповеднику.
Пугало посмотрело на нас, как на придурков. Мол, нашли причину для беспокойства.
— Ну проверить-то стоило, — промямлил старый пеликан, увидел мое злое лицо и замолчал.
Я закончил рыть могилу, когда наступил полдень. Последний этап работы оказался самым сложным — внизу были древесные корни, пришлось постараться, чтобы глубина ямы доходила мне до бедра.
С находкой костей помогало Пугало. Те, что скрывались в листве и я не мог видеть, оно обнаруживало без труда — тыкало пальцем в нужном направлении. Когда останки Ганса оказались в могиле, я засыпал их землей, вытащил из ножен свой кинжал, срубил ближайшее тонкое деревцо и из двух палок соорудил неказистый могильный крест.
— Он был хорошим человеком и стражем, — торжественно произнес Проповедник.
— Ты его не знал, как же можешь это утверждать? — удивился я.
— Ну… о мертвых обычно так говорят, — смутился он. — Гм… Лучше я произнесу молитву.
Он прочитал заупокойную, и я подумал, что в последнее время мой спутник уже не в первый раз так провожает стража.
Я посидел еще немного, не желая спешить и вспоминая, как во время Лисецкого бунта мы вылавливали в беснующемся городе тварей. Как Ганс подрался с Шуко из-за Рози, еще когда мы учились. Как мы сдавали свой последний экзамен на кладбище и как потом старейшины вручали нам наши кинжалы.