А когда мы вошли в свою, вот в эту хату, я чуть рассудок не потеряла.
Замолчав, баба Киля несколько секунд сидела молча, затем, дрожащим голосом она проронила:
— Даже не знаю, внучек, стоит ли мне тебе рассказывать, что мы тогда с дедом Ваней вот тут — в этой хате увидели…
Я слушал бабу Килю, как завороженный, и, не раздумывая, сказал:
— Конечно, бабушка, расскажите…
Вновь, немного помолчав, она рассеянно пробурчала:
— Легко сказать: «Расскажите»… А я тогда в эту хату одна заходить боялась,… Аня с Ниной тогда тут тоже жить отказывались — после увиденного нам всем по ночам кошмары снились…
Тогда я не стал настаивать на том, чтобы баба Киля рассказала мне: что же она там такого страшного увидела, а спустя какое-то время, уже после того, как баба Киля умерла, я, сидя за графинчиком домашнего виноградного вина с ее младшим братом — дедом Федей, взбудоражив в нем воспоминания о прошлой жизни, спросил его:
— Дед Федя, а что это за чертовщина такая была в доме бабы Кили, что она боялась мне даже рассказывать об этом?
— Когда? Не поняв вопроса, переспросил дед Федя, вскинув на меня немного захмелевшие глаза.
— Ну, что такого она страшного в своей хате увидела, когда после цыган к себе домой вернулась? — уточнил я свой вопрос.
— А, вон ты о чем…
Помолчав немного, он влил в свой граненый стакан вино, не приглашая меня, выпил и рассказал вот это:
— Когда я в 1946 году переехал из Гребенников в это село, я многого тут разного наслушался, но когда мне баба Киля рассказывала о цыганах, — я тогда тоже, как и сейчас с тобой, в ее доме за столом с дедом Ваней сидел, — мне хотелось встать и уйти оттуда.
«Вон там, — баба Киля показала мне рукой на кровать, — среди невыносимого смрада, лежали, обнявшись два обглоданных крысами трупа: один мужской, а другой женский. А тут, у зеркала, — она кивнула взглядом, — лежали еще три детских трупа — один из них был выпотрошен, без головы и без ног — видимо, его употребляли в пищу. А у двух других, — продолжала мне тогда рассказывать баба Киля, — лица были полностью обглоданы крысами,… они шныряли по всему дому, и как только мы вошли в комнату, крысы, как сговорившись, набросились на нас».
Баба Киля с девчатами тогда еле успели ноги свои из хаты унести, — грустно усмехнувшись, закончил свой рассказ дед Федя.
После рассказанного мне дедом Федей о случившемся в доме у бабы Кили я подумал: хорошо, что мне тогда баба Киля об этом не рассказала, вряд ли мне было бы приятно спать на кровати в доме, где раньше покатом цыганские трупы валялись, а на полу, разжиревшие от трупного мяса, крысы бегали.