Комар выдал затейливую матерную фразу, я же молча отпустил священника, вскинул автомат к плечу и выпустил несколько коротких очередей по двум ближайшим фигурам из оцепления. Мог поклясться что попал, но… Примерно за полметра, до спины ближайшего, пули просто остановились, повисели секунду и с мелодичным звоном осыпались на пол. Не желая признавать свою беспомощность, я потянулся к спуску подствольного гранатомета, одновременно рявкая в рацию:
– Стингер, гранату, эфку, остальные ВОГами…
– Стойте, – надсаживаясь крикнул отец Яков, – я сейчас… Я смогу, мы еще не опоздали…
Я удивленно оглянулся на священника. Тот встал на одно колено и, молитвенно сложив руки, на груди что-то бормотал себе под нос. Прислушавшись, я разобрал фразы из отче наш: «… да пребудет воля твоя, да придет царствие твое…» К моему удивлению сперва руки, а потом и лицо священника начали светиться каким-то белым, неестественным светом. Из центра зала донесся слаженный, многоголосый вопль ярости. Отец Яков забормотал еще быстрее.
Внезапно раздался громкий треск и хлопок. Переведя взгляд к возвышению, я увидел, что камень рассыпался на мелкие куски. На его месте клубился сгусток какой-то черноты.
– Да стреляйте же, – истошно завопил священник, на секунду прервав молитву, и тут же возобновил бормотание. Мы же одновременно открыли огонь, уже не заботясь о длине очередей. Лично я думал только о том, как удержать отдачу и не дать стволу уйти вверх. Лучше всех получилось у Потапыча, он явно одной очередью высадил все, что оставалось у него в ленте, зацепив при этом семь или восемь балахонистых. Только пули у него в пулемете были обычные, так что тех просто расшвыряло по возвышению. Двоих кто-то из нас точно зацепил серебром, они осели кучами тряпья. Оставшиеся на ногах начали подхватывать своих компаньонов и затаскивать и в черную дымку, по прежнему клубящуюся в центре и вроде как даже увеличившуюся в размерах.
– За ними, быстрее… – пробормотал отец Яков у меня за спиной. – Там проход, я держу его, но надолго меня не хватит. Эта тварь не должна уйти.
– Быстрее, за ними, – закричал уже я, переворачивая магазин в автомате. – В эту черную хрень в центре.
Потом мы с уже перезарядившимся Комаром, не сговариваясь, подхватили священника под руки и побежали вниз по пандусу. Тирли вообще сиганул через перила. Первым к черному облаку добежал Стингер. Притормозил, выпустил в облако очередь патронов на десять и рыбкой нырнул туда, выставив вперед автомат. Следом за ним прыгнул Потапыч, забросивший пулемет за спину и держащий автомат наизготовку. Только он прыгнул как-то боком, выставив вперед ствол. Потом Тирли. Мы с Комаром с размаху зашвырнули в облако священника и один за другим прыгнули следом. В последний момент облако мне показалось уже не совсем черным, в его глубине проскакивали вроде как фиолетовые и зеленые искры, постепенно растягивающиеся в полосы и причудливо переплетающиеся между собой. И тут какая-то сука выключила на мгновение свет, а еще через секунду я, подсознательно ожидая падения на камень, рухнул на довольно таки мягкую землю, поросшую зеленой травой. На автомате перекатился через плечо, стараясь не побить винтовку, закрепленную за спиной, и утвердился на одном колене, вскинув оружие на изготовку.