У стойки администратора толпились говорливые немцы, одетые кто во что горазд, в основном — пожилые пары и старые девы, вид которых мог отбить у любого мужика желание смотреть на женщин. Они собирались на экскурсию.
Максим одарил белозубой улыбкой девушку в синей униформе, подал паспорт, сказал по-английски:
— Добрый день, мисс, посмотрите, пожалуйста, номер забронирован.
Девушка-администратор ответила не менее роскошной улыбкой:
— Да, сэр, минуточку. Гарри Буджолд?
— Совершенно верно.
— Вам забронирован номер триста шесть. Заполняйте анкету.
Максим заполнил, получил ключи.
— Лифт направо, вас проводят. Ваш багаж, сэр?
— О, только этот портфель, — показал он саквояжик со сменой белья и личными принадлежностями. — Люблю путешествовать налегке.
— Приятного отдыха.
Метис-латиноамериканец в тёмно-фиолетовом костюме и шапочке-феске проводил его до номера, получил монету в полсотни местных центов — геймов, и Максим прошёл в номер, довольно скромный по любым оценкам, однако чистенький и уютный.
Огляделся, вышел на балкон.
Гостиница стояла на окраине Дохи, ближе к заливу, и с одной стороны была видна гладь залива, с другой — каменные джунгли города с редкими пятнами зелени.
— Большое дерево[2], — пробормотал Максим саркастически, возвращаясь в прохладу номера.
Зазвонил мобильный.
— Слушаю, — поднёс он к уху невесомую пластину айфона.
— Мы на месте, сэр, — доложил Брызгалов. — Изменения?
— По плану, — сказал Максим, выключая телефон.
План предусматривал устройство группы в Дохе на постой и сбор в порту в три часа дня по местному времени. Предполагалось обсудить полученный от наблюдателей пакет оперативной информации. А послали их сюда после возвращения Максима из Синдора для того, чтобы вытащить из Дохи — и из страны — российского бизнесмена, обвинённого властями в продаже оружия «сепаратистам».
История конфликта уходила корнями в две тысячи одиннадцатый год, когда в ноябре в аэропорту Дохи таможенники и полицейские попытались просветить рентгеном, а потом и отобрать диппочту, которую перевозил посол России. Позиция властей была проста: Россия не поддержала решение Европарламента по Сирии, и эмира и его окружение это взбесило, он-то как раз был за военную операцию против Сирии. А поскольку такую же позицию занимал высший патрон Катара — Соединённые Штаты, власти Катара решили, что могут позволить себе всё.
Послу в тот день досталось крепко, но диппочту он отстоял.
Инцидентом в аэропорту дело не закончилось.
В конце лета две тысячи двенадцатого года в Дохе задержали спортсменов России, приехавших для участия в автопробеге, обвинив их в контрабанде наркотиков.