Герцог не предупреждал никого о своем приезде, поэтому их не ждали. Но когда братья вошли в вестибюль, навстречу им спешил седой как лунь дворецкий Сиддонс.
— Ваша светлость, — обрадовано воскликнул он, — лорд Джон, добро пожаловать домой! Сейчас я сообщу леди Ванессе о вашем приезде.
— Не нужно, мы сообщим ей сами, — остановил его Чарльз, — она в гостиной?
Не дожидаясь ответа, он стремительными шагами вошел в маленькую гостиную, которую его тетушка очень любила и где они с Джоном всегда находили убежище, когда отец гневался. Леди Ванесса, миниатюрная женщина лет семидесяти, с пушистыми седыми кудрявыми волосами, тонкими чертами лица и большими добрыми карими глазами, сидела в кресле с книгой в руках.
— Тетушка, время над тобой не властно, — ласково сказал Чарльз, подходя к женщине, растерянно вставшей ему навстречу, — ты ничуть не изменилась за эти восемь лет.
— Мальчик мой, — пролепетала женщина, обнимая наклонившегося к ней племянника. Увидев входящего вслед за братом Джона, она заплакала, — и малыш с тобой. Боже, какое счастье — вы оба дома!..
— Не нужно плакать, дорогая, мы — дома и больше никуда не уедем, — пообещал Чарльз и отступил, давая возможность брату обнять тетушку, — мы теперь всегда будем вместе.
Первые дни в Гленорг-Холле пролетели как один счастливый миг. Тетушка и старая няня Берта не отходили от них, стараясь поудобнее устроить, получше накормить. Чарльзу казалось, что он окунулся в море любви и нежности. За последние годы, когда добрые слова, сказанные в его адрес, можно было сосчитать по пальцам, молодой человек так ожесточился и зачерствел, что теперь с удивлением чувствовал, как створки давно захлопнувшейся раковины начинают приоткрываться, чтобы пустить в сердце добрые чувства.
Герцог попробовал сосредоточиться на хозяйственных вопросах, но при первой же встрече с управляющим Гленорг-Холла Смоллом выяснилось, что поместье в последние несколько лет приносит большой и стабильный доход, а подробный доклад по всем статьям хозяйства вполне удовлетворил Чарльза. Только одно известие, сообщенное управляющим, повергло молодого человека в шок. Хотя он и ожидал этого, но в глубине души надеялся, что отец проявит сострадание к его любимому детищу, но сын слишком много хотел от железного десятого герцога — тот сразу же после отъезда Чарльза распродал всех его лошадей, а Требса, который вел племенную работу, уволил.
Смолл ушел, а герцог остался сидеть в кабинете. Он чувствовал себя так, как будто похоронил близкого друга. Когда раздался легкий стук в дверь, он с раздражением поднял голову, но, увидев в дверях миниатюрную фигурку леди Ванессы, сразу улыбнулся. Тетушка, как всегда, подслушивала под дверью, чтобы узнать о бедах, приключившихся с ее любимыми племянниками.