Лисичка (Романова) - страница 4

Как ни упиралась Долли, отказываясь уезжать, Евдокия Михайловна взяла ее за руку и вывела из спальни. Тетушка хотела усадить княжну в карету, где уже сидели ее сестры, но согласилась отпустить девушку собрать вещи, взяв с нее честное слово, что та уложится за пятнадцать минут. Сборы заняли еще меньше времени, потому что княжна взяла только свое главное сокровище — Лиса и шпагу брата. Графиня, смирившись, согласилась на то, что Долли переоденется в мужской костюм, в котором раньше фехтовала с Алексеем, и, надев плащ и шляпу брата, поедет верхом рядом с каретой.

Проселочными дорогами, чтобы сбить дядю со следа, пробирались они в Отрадное, имение Опекушиной, и когда спустя десять дней запыленная карета остановилась перед крыльцом красивого двухэтажного дома с четырьмя колоннами и большим балконом, тетушка плакала от счастья. Ее старая подруга, одиноко живущая в имении много лет, была рада их приезду и предложила приютить гостей у себя на любой срок, хоть и навсегда.

Постепенно девочки привыкли к доброй Марии Ивановне и к Отрадному, и даже полюбили это уютное маленькое имение, но Долли так и не смогла смириться с тем, что не отомстила дяде. Она решила, что он все равно от нее никуда не уйдет и, ускакав далеко от дома на верном Лисе, вынимала из ножен шпагу брата и отрабатывала удары с воображаемым противником.

Черкасские прожили в Отрадном больше девяти месяцев. Постепенно ужас произошедшего стал забываться, они даже отметили дни рождения девочек: в январе Долли исполнилось семнадцать лет, а Ольге в апреле — тринадцать. Только слезы, изредка появлявшиеся в глазах тетушки, напоминали о том, что они не имеют никаких вестей от Елены.

— Нельзя думать о плохом, иначе плохое тебя найдет, — твердила в такие моменты девушка и как заклинание повторяла: — с моей Элен ничего плохого случиться не может, и с нами тоже все будет хорошо.

Это не имеющее никакого логического объяснения заклинание давало Долли уверенность, она чувствовала себя пророчицей из древней легенды, стоящей на высокой горе и заклинающей судьбу. Девушка никому не рассказывала об этом, боясь, что старые дамы не смогут ее понять, а меньшие сестры испугаются, но повинуясь внутреннему порыву, часто поднимала глаза к небу и повторяла свое заклинание, оберегая от беды своих самых любимых людей.

В июне тринадцатого года к дому подкатила старая черная коляска, запряженная почтовыми лошадьми, из которой вышел Иван Федорович, дворецкий из Ратманова — единственный человек, который знал, где они находятся. Он привез такую весть, что женщины долго не могли поверить в услышанное: князь Алексей не погиб под Бородино, а был только ранен, и в декабре прошлого года он, вернувшись в столицу, восстановил свои права на все имущество. Бедная Евдокия Михайловна плакала от счастья, обнимая девушек, и только теперь повзрослевшая Долли поняла, какой груз лежал на плечах этой пожилой женщины, и как она рисковала, похитив своих подопечных у законного опекуна.