В гостиной никого не было, и он направился в спальню Иларии. Обе женщины склонились над кроватью, где лежала больная странница, и снимали с нее платок и черную одежду. Лаврентий кашлянул, привлекая их внимание, тетка обернулась и расцвела улыбкой.
— Мой дорогой, я привезла тебе подарок, — промурлыкала она, подхватила со стула свой шелковый ридикюль и открыла его, — дарю тебе последнюю розу.
Она извлекла из сумочки чуть приоткрывшийся темно-алый розовый бутон и протянула его молодому человеку.
— Если ты не хочешь дарить мне цветы, то я сама буду дарить их тебе, — пообещала Илария. Глаза женщины сияли, а нежный румянец делал ее лицо совсем молодым. — Я так счастлива за нас, малыш.
Прозвище, которым она наградила его в далекой юности, сейчас больно резануло слух Лаврентия, и он отвел руку женщины.
— Да, любимый, ты как всегда прав, — согласилась Илария, как будто не поняв его, повернулась к кровати, — нужно сразу сделать с цветком то, что положено.
Она наклонилась к мнимой больной, с которой Анфиса уже сняла всю мокрую одежду. Даже стоя у двери, Лаврентий видел, что это — совсем молодая девушка с длинной русой косой. Илария протянула руку и вколола цветок в ее волосы.
— Что с ней? — спросил молодой человек, глядя в спину любовницы, хотя этот вопрос он задавал уже много раз, но все равно спрашивал.
— Она спит, дорогой, настойка опия очень полезна для здоровья. Сейчас ей снятся прекрасные сны, а когда она проснется, мы поиграем, — ответила Илария, улыбаясь любовнику. А потом повернулась к Анфисе, — найди этих бездельников, что считают себя прислугой, и организуй нам баню.
Служанка поклонилась и вышла, а Лаврентий подошел к кровати и посмотрел на девушку. Она была совсем молоденькая, с милым личиком в форме сердечка. Но сейчас ее лицо было бледно, а глаза плотно закрыты.
— Кто она? — поинтересовался он, уже перестав сердиться на любовницу. Теперь он с любопытством смотрел на новую участницу игры, спрашивая себя, нравится ли она ему.
— Я же сказала тебе, что нам нужны садовые цветы, — напомнила Илария, встав рядом с племянником, как и он, разглядывая свою жертву. — Она — дочка учителя, приехала с сестрой в город, покупать той приданое. Пока старшая девушка торговалась в лавке, младшая стояла на улице, глазея на проезжающие экипажи. А мы с Анфисой как раз проходили мимо. Я сразу чувствую, когда девушке уже исполнилось пятнадцать лет, у нее становится такой прелестный запах, еще чистый, но уже зовущий. Я сразу опьянела от ее аромата, и поняла, что это — судьба. Мы сказали малышке, что знатная дама, живущая рядом, ищет молодую чтицу на год за очень хорошее жалование. Девушка очень обрадовалась такому шансу и прошла с нами — дальше все было совсем просто: я налила ей в чай настойки опия, и как только она заснула, мы быстро собрали вещи и приехали домой.