До этого я оказал честь большому количеству прекрасного пива. Теперь оно просилось на свободу. Передо мной стоял выбор, быть сконфуженным немного или много.
Я выбрал ночной горшок вместо подмачивания себя. Поведение, не принятое в гостиных высших сословий, но иногда допустимое и приемлемое у меня. Выделительные процессы являются естественными и необходимыми, а я был достаточно вежлив, чтобы отойти в угол и отвернуться.
Сама виновата, Седлающая Ветер разбудила меня, а я сделал то, что должен был сделать. Все романтичные желания, которые она принесла с собой, перешли в режим ожидания. Тем не менее, она была неунывающей феей и, возможно, быстро пришла бы в норму, если бы нас не прервали.
Я смотрел на нее, не решаясь спросить, почему она здесь, но замечтался, может мне не принимать ванну, когда она издала детский визг и стукнула резко кулаком по подоконнику.
Она должна была подпрыгнуть, чтобы сделать так, и когда я говорю резко, то имею в виду, что она встряхнула дом. Древесина в оконной раме затрещала.
С улицы послышались приглушённые проклятья. И я не почувствовал признаков того, что Покойник знает, что началось что-то опасное.
Седлающая Ветер не стала освещать ярче ночную тьму. Пока. Горела только свеча, ее бледного света едва хватало, чтобы увидеть вслепую шарящее щупальце из плоти наподобие той, что попыталась ворваться через окно в «Огонь и Лёд».
Я присоединился к попыткам Седлающей Ветер наказать это. Снаружи послышался заунывный вой. Я кинул в сторону Покойника яростную мысль и хлопнул, закрывая окно.
Неистовый Прилив Света воспользовалась свечой, чтобы зажечь мои светильники, а затем занялась более важным делом — щупальцем, всё ещё медленно просачивающимся через щель в окне.
Это немного нервировало.
С улицы раздался внезапный как взрыв, ужасный, отчаянный вопль. Щупальце из плоти взбесилось, как змея со сломанной спиной. Мой друг находился прямо на пути атаки. Что-то на другом конце решило, наконец, что ему не нужно исследовать мою спальню.
Неистовый Прилив Света подпрыгнула вверх, жестко врезала с двойным разворотом.
Кусок примерно двух футов длиной и толщиной с её запястье отделился от того, что находилось снаружи.
«Это было в высшей степени необычно! Определенно, у дамы высокий потенциал».
У меня не было слов. Я упал на край кровати. Седлающая Ветер приземлилась на мои колени. Наши сердца стучали, внимание было приковано к отрубленному щупальцу. Я прохрипел:
— Они снова нашли Морли.
Вопль гнева и боли разорвал ночь снаружи. Он, не прекращаясь, удалялся на малой скорости прочь вдоль по Макунадо.