- Это кто ж вас так, парни? – удивленно охнул Бёрнхем, разглядывая здоровенный, в пол-лица, синяк Картрайта и более обычного помятую физиономию Паркера, беспрестанно ощупывающего языком десну.
- Русские, – неохотно буркнул Уилл и побрел в сторону лазарета, видимо за свинцовой примочкой.
- Да ни хрена мы не виноваты, чиф! – Паркер, съёжившись под пристальным взглядом Бёрнхема, замахал руками. – Жашли, мы жначит, в один паб, в трех кварталах отшюда, чтоб, жначит, самим тихо-мирно пивка выпить, парням кварту-другую прикупить и вернуться. Там двое рушшких. Моряки, жначит, ш какой-то их торговой коробки, вишки ш утра пораньше наливаютшя... – Паркер завистливо причмокнул и продолжил. – Вроде нормальные парни вшегда были, эти рушшкие, школько раж мы ш ними на Аляшке пивали, а тут, шловно шглажил их кто. Уилл к ним пождороватьшя, как его Айвен в Форт-Андерсоне учил: “Iop tvoua mat”, а тот, рушшкий, жначит ему в рыло. Картрайт так по штойке и штёк... Я к ним. А второй меня раж! И тоже в рыло. Вот – боковушку коренную вышиб... – Паркер потешно сморщился, в очередной раз проверяя языком отсутствие зуба. – Я пока в шебя приходил, их уж нет, шловно черти яжыком шлижали. Хожяин, шлюха портовая, вижжит, шловно ему крашнокожие пятки подпаливают, орёт, чтоб мы и жа шебя и жа тех рушшких платили. Пока я ш ним шловно бычок на родео бодалшя, патруль прибежал – черти крашножадые, шоюжнички, маму их так и эдак. Капрал – щенок бежусый, тож давай вопить, мол, или мы монету платим или он нас в кутужку жагребёт. Гам штоит, шловно в борделе во время пожара: хожяин вопит, капрал орёт, шолдатня жатворами щелкает! Тут, правда, Уилл, очнулся, ну мы вдвоем им и покажали, где башмаки жмут и что ждоровье, оно первое богатштво будет! Они, поди, и по шию пору там валяютшя!
- В общем, ни сам пива не попил, – недовольным тоном резюмировал Майлз, – ни друзьям не принес. Вот и шли вас, обалдуев, в заграничные турне...
- Ты, дружище, мне жажря шоли на хвошт не сыпь, – ощерился Паркер. – Это я про шебя не подумаю, а про дружей никогда не жабываю. Пиво у того шкряги больше на мочу похоже, вот я потому энту бутыль ш шобой и прихватил! Руку даю на отшечение, ты такого и отродяшь не пивал! – Рой вытянул из-за пазухи двухпинтовую бутыль темно-зеленого стекла и протянул Митчеллу. – Держи, приятель! Это ж “Кур-ву-а-жье”, а не шпотыкаловка, что Руфуш шебе и нам на погибель гонит!
- Всё! Закончили военные песни,- прервал приятелей Бёрнхем. – Все в сборе, всё в порядке, заканчиваем погрузку, быстро жрём и в дорогу. Надо до полуночи хотя бы Свитуоттера добраться, а коли дорога позволит, даст Бог, к утру в Питермарнцбурге будем...