- Корнет Дальтон! Слушайте мой приказ! Никогда, я повторяю, никогда, не рассказывайте о почтовых марках моим подчиненным, особенно Паркеру! В Техасе и так почта через раз до адресата доходит, а если об истинной стоимости искусства узнают мои обалдуи, люди перестанут получать письма вовсе. Ограбления почтовых дилижансов в Америке проблема, близкая к общенациональной катастрофе, так что убережем малых сих от искуса...
Озадаченный Дальтон пожал плечами и после некоторой паузы кивнул головой: хорошо, Фрэнк. – После чего еще раз покосился на Бёрнхема и на всякий случай убрал кляссер подальше.
- Могло быть и хуже, – Бёрнхем, дважды прошелся вдоль строя вытянувшихся напротив палаток солдат и обернулся в Митчеллу и Паркеру, сдавленно хмыкающим в сторонке. – Я беру с собой Картрайта, Хоста и... пожалуй что, – Фрэнк скользнул взглядом по группе волонтеров, куривших поодаль, – Сварта. Сварт! – позвал он мужчину лет сорока пиратской наружности, – ты эти места знаешь?
- Не то, чтобы очень, охотился пару раз, – пожал плечами “пират”, затягиваясь внушительной самокруткой. – Но куда надо – проведу. Не заблудимся.
- Значит так, джентльмены! – Фрэнк вновь развернулся к строю солдат, – у меня для вас есть новость. Сегодня, а скорее всего и завтра, вы на позиции не пойдете, – он переждал сдавленный радостный вздох, прокатившийся вдоль строя и продолжил, – но на вашем месте я бы не спешил радоваться, потому что я отбываю... по делам, и оставляю вас на попечение этих славных малых, – Бёрнхем кивнул на Паркера и Митчелла. – Любить и жаловать не прошу, потому как это бесполезно, но удачи вам пожелаю.
Тихий, удивленный ропот пробежал вдоль строя и тут же стих, сменившись тридцатью парами выжидательных взглядов, буравивших фигуры американцев.
- Рой! – окликнул друга Бёрнхем, аккуратно укладывая на землю свой оружейный пояс. – Присмотри тут за моим, – заметив, что к его поясу добавилось оружие Картрайта, Хоста и Сварта, поправился, – нашим добром. Мы прогуляемся... неподалеку. Рассчитываю, что к вечеру вернемся, – и, повернувшись к строю спиной, не спеша направился в сторону холмов.
- Фрэнк! – взмахнул рукой Дальмонт, – то есть, прошу прощения, господин лейтенант, сэр! Вы ведь идет на разведку? – дождавшись утвердительного кивка Бёрнхема, юноша высказал мучавший его вопрос. – Но почему тогда вы оставил здесь всё свое оружие, сэр?
- Ну почему ж, всё? – улыбнулся Бёрнхем, демонстрируя корнету остро заточенный клинок “Боуи”. – Кое что я себе оставил. А почему... – Фрэнк немного помолчал, но все же ответил. – Знаете, Генри, есть у человека такая особенность: когда у него при себе серьёзная пушка с большим стволом, то ему начинает казаться, что он подобен Богу. Вооруженный до зубов субъект не так внимательно смотрит по сторонам, что в конце концов, может закончиться... печально. А когда же у человека нет ничего, кроме рук, ног и, само собой, головы, и рассчитывать не на кого и не на что, то на затылке появляется дополнительная пара глаз. Я от подобных болезней избавился уже давно, но все же предпочитаю лишний раз не рисковать. Тем более что мы идем только посмотреть местность. Так сказать, набросать картинку щедрыми мазками.