— Люблю, — искренне отозвался я, — но я не могу сегодня пойти к тебе в гости, Виола.
— Когда я в школе о тебе рассказывала, мне девчонки говорили, что ты ко мне все равно не будешь серьезно относиться, а я не верила. — она тихо всхлипнула.
— Перестань, — сказал я и обнял ее, — я к тебе очень серьезно отношусь. Ты прекрасная смелая девушка. Но, пойми, я не гожусь тебе в бой-френды, у меня в жизни столько проблем, что я просто боюсь запутать в них тебя.
— А с кем ты живешь? — по-детски внезапно оживилась Виола.
— С одним человеком, моим родственником.
— Ты его боишься?
— Нет, не в этом дело. Это очень сложная история. Пойдем, я тебя отвезу домой.
Она послушно направилась со мной разыскивать метро, всю дорогу мы обсуждали с ней концерт «Ацтеков».
— Ты знаешь, — сказала она почти шепотом, когда мы сели в метро, — а он, кажется, даже испугался, когда я ему твой сверток протянула.
— Еще бы ему не испугаться, — рассмеялся я, — такое с ним небось не каждый день случается.
Мы дошли до ее дома, и она показала мне, куда выходят окна их квартиры.
— Если захочешь зайти, приходи в любое время, — разрешила она, — я маму предупрежу, и она тебя тоже пустит, правда, она дома бывает редко. — Ой, да совсем забыла тебе сказать в каком-то журнале, я его случайно видела, напечатали, что Крис собирается записать альбом с названием, таким странным — Chambre Ardente.
Я почувствовал, как кровь отхлынула от моего лица.
— Тебе плохо, Стэн? — с тревогой спросила моя маленькая подруга, — может быть, все-таки зайдешь?
— Нет, спасибо, — ответил я, — мне пора.
Я поспешил вернуться на центральную улицу, где в пабе и должен был встретиться с Харди.
«Плоды должны быть спелыми, зрелыми и целыми», — вспомнилась мне какая-то цитата неизвестно откуда, когда я сел на тоже самое место, где мы сидели с Виолой. Пожалуй, да, я не верил, что рок-звезда появится здесь по моей просьбе. Без десяти два ночи, я оглянулся вокруг, чтобы составить себе представление о том, кто будет нас окружать и может ли быть где-нибудь поблизости фанат, который узнает в Харди своего кумира и сорвет наши переговоры. Никто из посетителей паба не вызвал у меня никаких подозрений. Какие-то бородатые любители пива, скучающие бюргеры, клиенты Генри, девушки, поджидающие компаньонов, ничего особенного. Я тупо уставился на стеклянные двери. Было три минуты третьего. «Какой же я идиот, — подумал я про себя злобно, — ведь у него сегодня был «Тяжелый день» он, небось, ширнулся и уже и думать обо всем забыл, а я сижу тут в ожидании чуда». И в это самое мгновение автоматически разомкнувшиеся стеклянные двери открыли моему взору фигуру в джинсах и ветровке. Двигаясь быстро, но ни в коем случае не резко, Харди прошел мимо столиков посетителей, даже не обративших на него внимание. Он шел прямо ко мне, с той ужасающей стремительностью, с какой движется раскаленная лава. Остановившись прямо передо мной, он бросил небрежно: