Противоположной линии бонов они достигли в два часа пополуночи. Проплутав около часа, нашли небольшой закуток, в котором, похоже, прятались те самые латники-эльсриллы, о которых упоминал гном, поджидая неосторожно бросившиеся в ловушку отряды. Во всяком случае, вход в этот закуток со стороны бона выглядел совершенно незаметно. Но тут не было меллирона, осенявшего тот уголок леса своей светлой силой, поэтому и трава и деревья были изуродованы, а небольшой ключ, едва сочившийся из-под замшелого валуна, был столь мутен и вонюч, что к нему даже не хотелось приближаться.
Ночь прошла спокойно, но выспались они хуже, чем у подножия лесного лорда. С утра, позавтракав остатками кабанчика и забросав костровую яму землей, они пошли дальше. Дважды побратимы встречали патрули орков, но те производили столько шума, что путники успевали укрыться прежде, чем темные твари их обнаруживали.
Линия бонов с этой стороны города действительно оказалась гораздо уже, к тому же в ней было заметно больше разрушений и проломов, чем с противоположной стороны. Ясно было, что враги ворвались в город с этой стороны. Похоже было, что, кроме орков и иной нечисти, в Арвендейле не осталось ничего живого. Трой помрачнел. Весь поход стал ему казаться несусветной глупостью, но даже дело, кажущееся совершенно безнадежным, требуется довести до конца, поэтому они продолжали двигаться вперед.
К полудню побратимы окончательно вышли за линию бонов. С этой стороны лес был менее дремуч и не так завален буреломом, а к вечеру даже начали попадаться небольшие полянки, залитые солнечным светом.
Трава на них выглядела более свежей, чем под сенью деревьев.
На этот раз на ночевку остановились в небольшом овражке. Быстро развели костер и сварили остатки продуктов. Вода в найденном ручье оказалась настолько непригодной для питья, что не помогли даже заклятия идша и травы эльфа. Поэтому ужинали морщась и задерживая дыхание. Все чувствовали, что конец леса близок, но сколько еще идти, никто точно не знал. Между тем запас продуктов был на исходе, поэтому оставшийся путь придется голодать. Охотиться здесь, в кишащем орками и темными тварями лесу, не имея под рукой столь надежного укрытия, как поляна с меллироном было бы абсолютным безумием. Поэтому путники, хоть и без аппетита, съели свою порцию припасов и завалились спать.
Трой чувствовал возбуждение. Завтра должно было что-то произойти — либо этот лес их окончательно достанет, либо они таки смогут преодолеть его…
Утро началось обычно, за исключением того, что не было завтрака, даже скудного, а вода, залитая во фляги, вызывала глубокое отвращение — ее невозможно было даже подносить ко рту…