– Не очень я смелый, – сказал я. – Хотя глупый, иначе не сидел бы здесь. Но тут в другом дело: просто все к этому шло.
Он посмотрел на меня с интересом:
– Что именно?
– Судьба моя к этому катилась. К ракете, летящей прямиком в кабину, или вот к такому… Я свыкся уже, что так все закончится. Ну или примерно так.
Седой потер печаткой на пальце подбородок.
– Неужели? Ты же деньги зарабатывал. Зачем тогда?
– Летать люблю. Хотел на острове в Карибском море поселиться и частный аэродром открыть. Был там когда–то… Хорошие места.
– И много заработал? – хмыкнул генерал.
– Туристов возить, – закончил я, проигнорировав его.
– Ясно. – Седой глядел мне прямо в глаза. – А перед тем как в Киев попасть, что ощущал?
– Что это последнее мое дело… Последнее место, куда я попаду. Уже не выберусь оттуда.
– И все же полетел?.. Фаталист. Хотя из Киева таки выбрался. Тебе, впрочем, от этого не легче. – Седой перевел взгляд на лэптоп. – Продолжаем. Что нам тут база данных говорит?.. Второе место в училище по боксу, мастер спорта. Так… Тургай, операция на Медео, Свободная Молдавия… Надо же – и в Крыму был, Бахчисарай бомбил. Теперь вот украинский конфликт…
Он закрыл лэптоп и вопросительно посмотрел на генерала.
– Да ладно, делайте что хотите! – как–то совсем не по–военному, почти что с детской обидой бросил тот. – Мне Илья Андреич наказ дал… Хотя я бы убийцу этого кровавого, будь моя воля, собственноручно… – Он сжал кулак, взмахнул им и отвернулся.
Седой кивнул. Блеснув золотой печаткой, снова потер подбородок, достал мобильник–раскладушку и свел брови над переносицей, что–то прикидывая. Я сидел неподвижно, борясь с желанием развернуться на стуле и почесать скулу об угол спинки.
Седой раскрыл мобильник и в упор посмотрел на меня.
Было в этом человеке что–то магнетическое. Взгляд холодный, властный, гипнотизирующий даже. Вроде бы какой–то штатский стручок, но явно чувствовалось, что из этих двоих главный он и судьба моя зависит сейчас не от генерала.
Я внутренне подобрался. Зуд в скуле мгновенно прошел, и между лопаток пробежала волна озноба. Что–то должно произойти! Подобные предчувствия не раз спасали мне жизнь – я вовремя уходил на вираж или сбрасывал скорость, давил на кнопку, пуская ракету. Вот только не помогли они мне спасти ни Барцева, ни Опанаса, ни Серегу Шмакина… никого, кроме себя.
– Еще можешь выжить, Разин, – произнес седой, в такт словам постукивая по крышке лэптопа указательным пальцем. – Мне нужен человек для эксперимента. Опасного. Шансы где–то тридцать на семьдесят, что жив и цел останешься. Если согласишься и если выживешь – тебя отпустят. Если откажешься – в расход. Выбирай. У тебя две минуты.