Ларри Брукер и еще несколько участников съемочной группы неловко разглядывали Гею. Джек Джордан ухмыльнулся, гадая о том, не подсела ли звезда на наркотики. Ему казалось, что этим вечером она выглядит как-то очень странно. Волосы почти полностью закрывали лицо, макияж был более ярким, чем обычно, да и голос звучал как-то непривычно. Все это создавало впечатление, будто за ночь она успела состариться. Более того, она совершенно ничего не помнила с прошлых репетиций. Быть может, на нее так повлияло то, что вчера едва не погиб ее сын? Может быть, стоило дать ей пару дней выходных, чтобы она пришла в себя? Впрочем, делать это уже слишком поздно.
Он терпеливо повторил ей ее реплику так, как хотел бы ее услышать.
— Это вопиюще неподобающее отношение к королеве, мой дорогой принц. Никогда в жизни я не была так унижена.
Он сделал паузу.
— Вот так. Поняла? Говори с большим выражением. На последних дублях ты почти что бормочешь. Ты должна сказать это громко, обращаясь к публике — друзьям и советникам короля. Ты пытаешься до них что-то донести. То, как ты сейчас играла, было скорее похоже на попытку публично унизить его.
Гея кивнула.
Он обернулся в сторону банкетного стола и обратился к «королю Георгу»:
— А ты, Джадд, должен тут же прервать ее, сказав: «Ты никогда не была королевой. Ты просто дорогая шлюха». — Он снова обернулся к Гее: — А ты в этот момент должна расплакаться и, рыдая, выбежать из комнаты. Все всё поняли?
Джадд Халперн и Гея по очереди кивнули. Первый помощник режиссера надел наушники, занял свое место и прокричал:
— Так, все по местам, начинаем!
— Снимаем! — возвестил оператор.
Выскочил ассистент и щелкнул электронной хлопушкой перед видеокамерой.
— Сцена сто тридцать четыре, дубль три! — Послышался щелчок, и он исчез из поля обзора оператора.
— Мотор! — воскликнул Джек Джордан.
— Гея! — сказала она, обращаясь сначала к королю, затем ко всем присутствующим за столом, прежде чем драматично повернуться и посмотреть на Джека Джордана. — Ты никогда не была королевой. Ты всегда была лишь дорогой шлюхой. Позершей! Ты заставляла людей думать, что любишь их, исключительно ради собственного «я», не так ли? Что я могу сказать? Никакая ты не особенная. Смотри — любой может делать то, что делаешь ты. Посмотри на каждого в этой комнате!
У всех на лицах застыло недоумение. Кто-то был удивлен, а кто-то откровенно шокирован.
Джек Джордан сделал шаг в ее сторону.