С явным трудом охранник нагнулся и подобрал фонарик.
— Нет, сэр, пока ничего. Но территория обыска чертовски огромна. Вот и приходится пользоваться короткими путями, чтобы быстрее передвигаться. Здесь неимоверно большое количество коридоров — их специально придумали, чтобы слуги передвигались по нижним этажам, не заходя в главные помещения без лишней на то необходимости. Я работаю здесь уже семь лет и все равно не перестаю находить новые места. Для того, кто хорошо знает эти лабиринты, оставаться незаметным и не попасться никому на глаза довольно легко.
— А что находится там? — Грейс жестом указал на ступеньки, по которым его собеседник только что спустился.
— Это вход в главный холл, который располагается сразу за дверью главного входа. Там же находятся туалеты.
— Тот, кто похитил Гею, наверняка спрятал ее где-то здесь несколько часов назад, я в этом уверен. Но куда он мог ее увести отсюда?
— Дальше этого коридора он не мог ее увести. Если посветите туда фонариком, то поймете почему. — Он указал на продолжение тоннеля, которое чуть дальше было заложено кирпичом.
— Ему пришлось либо вернуться с ней обратно туда, откуда они пришли, либо подняться вверх по этим ступенькам.
Внезапно Грейс вспомнил свежий запах шоколада. Оставленная обертка от печенья со следами помады на ней.
Помада Анны Галишии?
— Пойдете со мной? — предложил Грейс и быстро взбежал вверх по ступенькам, через полуоткрытую дверь и бросился к едва заметной двери в другом конце холла, куда заходил вчера вместе с куратором Павильона.
Он рывком открыл ее и как можно скорее начал взбираться вверх по винтовой лестнице. За спиной слышалось пыхтение пожилого охранника.
— Не прикасайтесь к перилам, сэр! Они очень шаткие!
Грейс одолел лестницу и оказался в старом заброшенном помещении, расположенном под самым куполом. Воздух все так же был затхлым и отдавал плесенью, пыль по-прежнему покрывала все плотным слоем. Но он даже не обратил внимания ни на запах, ни на пыль, ни на обертку от шоколадки, все еще валявшуюся на полу.
Он с ужасом уставился на открывшуюся взору безумную и страшную картину. Со стороны могло показаться, будто два актера репетируют сцену спектакля. Но ни один из них ничего не играл. Оба стояли на опасном прогнившем люке. На шею женщины была накинута петля.
Одетая в джинсы и потемневшую от пота белую футболку, Гея стояла на носочках. Вокруг ее шеи была затянута петля из проволоки, перекинутой через систему блоков высоко над люком. От страха на ее лице выступили капли пота. Там, где куски проволоки врезались в кожу, на шее выступили пятнышки крови. Небольшой кусок изоленты лежал комком на полу. Кожа вокруг ее рта покраснела, судя по всему, от только что оторванной клейкой полоски. При виде этой картины Грейс испытал одновременно и гнев, и облегчение оттого, что Гея все еще жива.