Миранда обвела взглядом комнату, в надежде почерпнуть сил из родной, с детства привычной обстановки. Темно-зеленые с золотом старые обои по-прежнему украшали стены, осталась и скамеечка для ног, обтянутая кожей ручной выделки, и длинные ряды книжных полок. Она пробежала глазами по корешкам. А вдруг знакомые названия вернут ей теплую память о прошлом, дадут ей опору в ее борьбе за будущее?
«Современные способы контроля зачатия». «Беременность». «Почему нельзя медлить с лечением бесплодия».
Боже, кого она пытается одурачить? Не придется ей в течение многих лет терзаться сомнениями насчет Броди. Она и сейчас знает, что он не сможет простить ей бесплодия. Как знала и в ту ночь, когда ушла от него.
Миранда сморгнула подступившие слезы. Нужно как можно скорее отсюда уйти. Она вытерла влажную ладонь о джинсы и с трудом выдавила из себя:
— Может, ты мне все же скажешь, где мои родители, и я пойду? А то я как репей вцепилась тебе в волосы.
Криво усмехнувшись, он снова провел пальцами по волосам.
— Я все гадал, когда ты наконец обратишь внимание на мои волосы.
— Не надо, Броди, — хрипло выдавила она.
— Не надо — что?
Не надо что?.. Да как он смеет изображать такое спокойствие, если ему не хуже, чем ей, известно, что вся эта ситуация буквально рвет их обоих на части! Вспышка гнева вернула ей силы.
— Не надо прятать истинные чувства под маской своего ковбойского обаяния. Я больше на это не куплюсь.
Он встал, крутанув кресло так, что оно стукнулось о стену с фотографиями.
— И что эта чертовщина значит?
— То и значит! Наори на меня, черт тебя возьми. — Она оттолкнулась от стены и шагнула к нему. И, с треском опустив оба кулака на стол, как перчатку бросила ему вызов: — Вышвырни меня из своего дома. Обзови меня самыми мерзкими словами, которые у тебя наверняка накопились за год. Поклянись, что заставишь меня заплатить за мое бегство. Скажи, что у тебя есть другая женщина. — Голос ее все поднимался, пока наконец не сорвался на крик в последней фразе: — Скажи, что больше не любишь меня!
Он опустил ладони на стол рядом с ее и наклонился — все ближе, ближе, пока едва не прикоснулся носом к ее носу. Ее ноздри дрогнули, когда она вдохнула запах его кожи, запах свежевыстиранной, накрахмаленной и выглаженной рубашки. Отмахнувшись от непрошеных воспоминаний, Миранда встретила его взгляд. Бездонные синие глаза ничем не выдавали того, что творилось в душе у этого человека, и все же, окунувшись в них, Миранда задрожала от боли и страсти.
Она хотела отстраниться, но не решилась показать ему, как сильны его чары. Ей никогда не покончить с начатым делом, если он поймет, какую власть над ней по-прежнему имеют эти синие глаза, этот тягучий низкий голос.