Она облизнула дрожащие губы и прошептала:
— Скажи, что не любишь меня.
— Не скажу.
Если он рассчитывал этим простым отрицанием вызвать в ней облегчение, радость, даже восторг — что ж, значит, он раскусил ее с дьявольской точностью. Она испытала всю гамму этих чувств, и даже больше. А еще ей захотелось схватить его и трясти до тех пор, пока в его упрямой голове не появится хоть капля здравого смысла. Но она лишь подняла глаза к потолку и разочарованно вздохнула, понимая, что сейчас ей ничего не добиться и единственный выход — это как можно скорее уйти отсюда и собраться где-нибудь в тишине с мыслями.
Устало вздохнув, она тихо произнесла:
— Тогда скажи, где мне найти родителей.
Он выпрямился:
— В Фениксе.
Ее взгляд выразил недоумение.
— В Фениксе? В Аризоне?
— Точно.
— Но почему?
Он раздраженно дернул плечом, тем не менее спокойно ответив:
— Решили уйти на покой.
— Ты хочешь сказать, что они уже уехали в тот самый городок для пенсионеров, о котором постоянно говорили?
— Точно.
— Но они же собирались подождать с этим еще хотя бы год, — пролепетала она. — Мне казалось, у меня еще есть время, чтобы… Да кто же вот так берет и срывается с места?
— Ты. — Он впился в нее глазами. На щеках у него заходили желваки, пальцы вцепились в пояс джинсов.
Среди мужчин Броди, несомненно, был самым сильным и молчаливым. Много раз он говорил Миранде, что не желает «заговориться до смерти». Она понимала, что это означает. Он просто предпочитал действовать без лишних слов. Но если без разговора было не обойтись, он, как правило, отвечал односложно, давая ей тем самым понять, что положение хуже некуда.
Миранда внезапно осознала, что не только ей, но и ему приходится сейчас несладко, и ее желание уйти отсюда, дать ему время и возможность обдумать все наедине усилилось вдвойне.
Она неловко потерлась носком ботинка о ножку стола.
— Наверное, они устали ждать от меня звонка и решили не тянуть со своими планами.
— Очевидно.
Она тоже убрала со стола руки и выпрямилась.
— Думаю, они также помнили о том, что когда я все-таки позвоню на ранчо, то знакомый мне голос все объяснит. Верно?
Броди молча вскинул на нее глаза. Пшеничный завиток упал ему на лоб.
Пальцы у нее так и горели от желания потрогать этот завиток. Она невольно отвернулась, чтобы не выдать своих чувств.
— Да, на этот раз я действительно вляпалась. Более дурацкой ситуации невозможно вообразить даже при самой богатой фантазии, — промямлила она.
За дверью офиса раздался осторожный шорох.
— Папочка, это Кэти. Иди скорей к нам. Сочельниковая леди уже пришла!