Броди фыркнул.
Миранда, видя его полнейшую беспомощность, в отчаянии вскинула руки.
Кэти показала сестре язык, на что та мгновенно отозвалась еще более обидной дразнилкой:
— Крошка-головёшка, пореви немножко!
Но в этот момент взревел не кто иной, как Бубба. Красный как рак, он поднялся, скрестил на груди руки и одарил сестер таким взглядом, от которого засох бы и кактус.
— Так, вы двое, ну-ка, прекратите!
Девчонки сию же секунду присмирели.
— Вот это, Кэти, — нравоучительно произнес Броди, — и означает «враждовать».
Малышка почесала нос.
— Что, когда вот так дерутся и дразнятся?
— Ага.
Грейс склонила головку набок, и песочные ровные пряди упали ей на щеку.
— Так это ж все малышовые глупости.
— Ну, не скажи. К сожалению, солнышко, бывает и по-другому. — Броди опустил взгляд, выискивая глаза Миранды. — Взрослые тоже часто не знают, как им договориться.
— Как те две семьи? — уточнила Грейс. Он секунду помолчал.
Кровь молотом застучала в ушах Миранды. Она затаила дыхание, надеясь услышать чуть ли не чистосердечное признание из уст Броди.
Он оторвал от нее взгляд и медленно провел тыльной стороной ладони по верхней губе.
— Ага, совсем как те две семьи.
— А почему они враждовали, Броди? — совсем по-взрослому спросил Бубба, снова опускаясь на покрывало и взяв тарелку в руки.
— Видишь ли, вражда вообще вещь довольно странная. Она начинается из-за одного, а потом все разрастается и разрастается, пока наконец не начинает уже жить собственной жизнью, и никто не может вспомнить причины.
Не так ли он объясняет и то, что произошло между ними? — гадала Миранда. Считает ли он, что незначительная причина превзошла всякие разумные размеры? Неужели он действительно верит, что все настолько просто? Она отпихнула тарелку. Аппетит окончательно пропал.
Броди продолжал свою вымышленную легенду:
— Так случилось и у тех семей. Прошло немного времени — и никто уже не сказал бы, из-за чего они враждуют. Но все вокруг знали, что эти семьи — заклятые враги.
— О-о-о-о… — Грейс так уморительно сложила губы в колечко, что Миранда не удержалась от улыбки.
— Прошло еще немного времени, и от этих семей уже почти никого не осталось.
Бубба поправил на переносице очки.
— Потому что они прикончили друг друга, да?
— Нет, не поэтому. Просто в наших безлюдных краях принято жениться на девушках из соседних семей, но ведь они враждовали…
— И поэтому не было свадеб и не было детей, — заключил Бубба.
— Точно.
Бубба засиял.
— Они или не женились вовсе, или уезжали куда-нибудь, чтобы жениться в других краях. И наконец наступило время, когда остались только юноша из одной семьи и девушка из другой. На них-то и возлагало все свои надежды старшее поколение враждовавших семей.